Форум » Этнические стереотипы и межэтнические контакты » Пропаганда: они о нас » Ответить

Пропаганда: они о нас

Павел: В этой ветке форума планируется размещать выдержки из реальных текстов и публикаций, отражающих определенные стереотипы и восприятие межэтнических взаимоотношений.

Ответов - 44, стр: 1 2 3 All

Павел: Что мы о себе возомнили? ("The Observer", Великобритания) Питер Бомон (Peter Beaumont), 12 декабря 2006 http://inosmi.ru/stories/06/11/20/3496/231601.html Надо не смотреть на другие страны свысока, а осознать, что наше предполагаемое нравственное превосходство - просто обман Есть нечто весьма поучительное в том, какая волна благородного негодования поднялось в Британии из-за того, что российские власти ограничивают британским детективам доступ к важным свидетелям по 'делу Литвиненко'. И 'мораль' здесь абсолютно не связана с вопросом, становится ли путинская Россия мрачным авторитарным государством, где критиковать власть небезопасно - хотя это так и есть. Она не говорит нам ничего нового и о том, следует ли разыскать всех, кто подозревается в причастности к этому убийству, независимо от того, где они находятся - это и так очевидно. Наконец, вряд ли подлежит обсуждению необходимость требовать экстрадиции всех, кто в нем замешан. Мы несомненно должны ее добиваться. Неодобрение, с которым мы оцениваем действия путинского правительства, выявило одну странную черту нашей национальной идентичности - ощущение собственной исключительности. В результате мы считаем само собой разумеющимся, что российским (да и любым зарубежным) детективам ни за что не позволят вести расследование на британской территории, но наша полиция должна иметь право действовать так, как будто ее юрисдикция распространяется на весь мир. Дело Литвиненко - отнюдь не единственное проявление нашей уверенности в превосходстве британских ценностей, 'морального кодекса', перед которым должен склониться весь мир. Подобной точки зрения придерживаются многие наши политики, журналисты и даже интеллектуалы. Ее отличают в первую очередь высокомерные 'двойные стандарты', а высказывается она как правило с видом оскорбленной добродетели, тоном людей, абсолютно уверенных в собственной правоте. В результате мы упрекаем Россию в том, что она все больше становится полицейским государством, хотя, как неоднократно отмечал на страницах Observer Генри Портер (Henry Porter), наше собственное правительство активно проталкивает законы, превращающие саму Британию в государство 'всеобщей слежки'. Мы жалуемся, что на нашей территории действуют российские шпионы, и при этом забываем, как в Москве поймали с поличным нескольких сотрудников MI6, добывавших разведданные с помощью нелепого 'фальшивого камня'. Кроме того, мы критикуем Пекин за 'зажим' демократии в Гонконге после его передачи Китаю, скромно умалчивая о том, что, когда мы сами там хозяйничали, утверждение демократических ценностей, мягко говоря, не было нашей приоритетной задачей. Тот факт, что в последние годы Китай активно вкладывает капиталы в Африке, в том числе, признаем, и в странах, чьи правящие режимы числятся среди самых отвратительных в мире, вызывает у британских обозревателей бурю негодования, хотя бедственное положение Африки как минимум отчасти стало результатом нашей собственной политики в колониальную и постколониальную эпоху. Кроме того, мы совершенно игнорируем вероятность того, что китайская инвестиционная политика, в отличие от нашей, увенчавшейся полным провалом, может действительно помочь континенту преодолеть экономические неурядицы. Если честно, и в собственной стране мы не можем похвастаться особыми достижениями - хотя и любим читать лекции другим, если у них возникнут проблемы, как это было в прошлом году в связи с волной беспорядков во французских городах. В нашей стране исламофобия существует не только на бытовом уровне, но и прорывается в политические дискуссии - настолько, что даже либералы-интеллигенты без стеснения говорят о мусульманах такое, что, если бы речь шла о евреях или любой другой нации, их высказывания вызвали бы ужас и возмущение. Еще недавно казалось, что наша страна научилась более реалистично оценивать собственное место в мире, но в последнее время по всему политическому спектру возрождается консервативное и по сути высокомерное представление об особой роли Британии, якобы призванной нести человечеству добро. Именно эта ложная, порой почти мессианская убежденность во многом побудила Тони Блэра принять участие в войне против Ирака - он ошибочно рассчитывал, что это вторжение, возможно, как он сам предупреждал, противоречащее международному праву, оправдалось теми благами, которые оно будто бы должно принести народу Ирака. Возрождение в Британии представления об уникальности собственных ценностей вызывает тревожные ассоциации с первыми послевоенными десятилетиями. Это инертное и самодовольное мировоззрение, в рамках которого такой анахронизм, как присутствие Британии среди пяти постоянных членов Совета Безопасности ООН, ее ненужное и дорогостоящее членство в официальном 'ядерном клубе' или роль младшего брата в 'особых отношениях' с США ошибочно воспринимаются как свидетельство весомого положения страны на международной арене. С учетом явно консервативного характера этой идеологии, особенно любопытно, что возрождение в Британии ощущения собственной уникальности во многом связано с действиями лейбористов - Тони Блэра и его 'престолонаследника' Гордона Брауна (Gordon Brown): именно они вновь сделали 'особые отношения' с США главным инструментом для сохранения за Великобританией места на авансцене международной политики. Кроме того, они настойчиво заявляли о претензиях страны на 'моральное лидерство' в решении самых разных международных проблем - борьбе с глобальным потеплением, бедностью, мирном урегулировании на Ближнем Востоке - хотя эту позицию слишком часто подрывало скрытое лицемерие политики Лондона. О каких 'британских ценностях' идет речь, можно судить по одному из выступлений Тони Блэра в 2000 г. Он говорил о 'таких качествах, как способность к созиданию, основанная на терпимости, открытости и гибкости, трудолюбие и стремление к самосовершенствованию, прочность семейных и соседских уз, соблюдение правил 'честной игры', осознание своих прав и обязанностей и непредвзятое отношение к окружающему миру, связанных с нашим уникальным географическим положением и историей в качестве островного государства'. В мае этого года в правительстве даже обсуждалось такое предложение: в свете прошлогодних терактов в Лондоне, изучение 'основополагающих британских ценностей' следует включить в школьную программу для 11-16-летних. В утверждениях об уникальности британских ценностей нет ничего нового. Хорошо известен и контраргумент: все это - лишь пустые фантазии, основанные на преувеличенном представлении о нашей роли в мире, доставшемся британцам в наследство от колониальной эпохи. Историки и публицисты - например Корелли Барнет (Correlli Barnett) в своей новой книге 'Ревизия второй мировой' (The Audit of War) и Роберт Уиндер (Robert Winder) в 'Чертовых иностранцах' (Bloody Foreigners) убедительно разоблачили многие из мифов, на которых строится наше ощущение собственной исключительности. Беспокоит, однако, другое: мы вновь поддались искушению любоваться собственным отражением в кривом зеркале мифологии. Этот нарциссизм превращается в общенациональное помешательство. И он мешает нам увидеть способы, которыми мы действительно можем изменить что-то в мире.

Андрей: Занятная вещь. Похоже, в Англии крепнут сильные англофобские настроения. Ведь построение великой Британской империи с полным наплевательством на остальные народы - это идея, на которой веками основывалась английская политика. Фактически, это - их стереотип поведения (да не только их, а всех европейцев), и если по этому поводу возмущаются сами англичане - это, скорей всего, антисистема. Впрочем, не могу сказать, чтобы я заметил что-то особенно новое - об этом писал ещё И. Р. Шафаревич в статье "Шестая монархия" (правда, там расказывалось об американцах). В общем, неудивительно - типичный признак вступающей в свои права обскурации.

Павел: В путинской России празднуют победу коррупция, насилие и порок ("The Guardian", Великобритания) Макс Гастингс (Max Hastings), 27 ноября 2006 http://www.inosmi.ru/stories/06/11/20/3496/231305.html Может быть, президент и не отдавал лично приказ убивать Александра Литвиненко, но он - главный человек, узаконивший культуру, в рамках которой такое убийство стало нормой Вскоре после терактов 11 сентября один мудрый российский ученый сказал мне: 'Не верь всему, что здесь Путин наговорил про то, как нам всем жаль, что случилось то, что случилось. Здесь очень многие ужасно рады тому, что американцам наконец дали по башке'. А несколько месяцев назад я услышал, как группа дипломатов обсуждает, как трудно вести переговоры с Россией. 'Они до сих пор садятся за стол переговоров, как во времена 'холодной войны', - сказал один. - Если Запад чего-то хочет - значит, это плохо для Москвы'. Сегодня мало кто из нас хочет видеть в русских своих врагов. Мы восхищаемся их музыкой и литературой, сочувствуем их страшной истории, а еще несколько лет назад рукоплескали, когда они вышли из темной, страшной пещеры, в которой томились на протяжении большей части 20-го века. И именно потому, что в нас есть чувство доброй воли по отношению к ним, наша реакция на их поведение, ярким показателем которого является смерть Александра Литвиненко, наступившая, вероятнее всего, в результате убийства, больше всего напоминает чувства отвергнутого влюбленного. Почему сейчас, когда русские наконец узнали вкус свободы и демократии, они решили вернуться к убийствам эпохи сталинизма? Как эта нация, на которую нежданно-негаданно свалилось богатство, способное сделать их общество таким же процветающим и социал-демократическим, как наше, может терпеть Путина, восстанавливающего в стране тиранию? Как бы там ни было, Россия, к нашему полнейшему замешательству, возводит в ранг политики культуру государственного бандитизма, своему народу обещающую лишь репрессии и окончательный экономический развал, а остальному миру - страх и отчуждение. Мы за границей практически ничего не слышим о русских, которым удалось сделать состояние честным путем. Нет, во вселенной Путина инструментами обогащения становятся коррупция, насилие, порок и индульгенция на убийство - и все это в колоссальных масштабах. 'Российское национальное сознание определяется . . . сложными чувствами уязвимости, зависти и неприятия по отношению к Европе', - писал о России выдающийся историк этой страны британец Орландо Файджес (Orlando Figes). В основе всех отношений Путина с остальным миром лежит требование оказывать ему уважение и гнев в ответ на отношение Запада, которое в России считают снисходительным. Эти взгляды разделяет и его народ, и это наиболее сильный фактор столь широкой общественной поддержки его политики. Российская внешняя политика веками тщилась завоевать уважение других стран; при коммунистах это стало видно еще более отчетливо. Один румын, посетивший Россию в сентябре 1944 года, был поражен тем, какие лишения терпел народ при Сталине. В отношении к окружающему миру от отметил некую смесь высокомерия и комплекса неполноценности: 'они осознают, какие великие победы совершили, но в то же время боятся, что им не выкажут должного уважения. И это их до крайности раздражает'. Реакция русских на то, что Запад не выказывает по отношению к ним должного уважения, очень часто неотличима от действий хулигана в электричке, избивающего ни в нем не повинного пассажира, потому что ему не понравилось, как тот на него смотрел. Еще с незапамятных времен насилие государства составляет здесь неотъемлемую часть государственной политики. В этом году на Западе уже было заломлено немало рук, когда российский парламент официально дал правительству право убивать врагов государства за его пределами. Реакцию иностранных государств в Москве посчитали проявлением буржуазного лицемерия и внимания на нее не обратили. Разве президент Буш не объявил во всеуслышание о том, что США руководствуются доктриной превентивной войны - войны против целых государств, которые США считает угрозой для своей национальной безопасности? Скорее всего - и я тоже так считаю, - Путин лично не отдавал приказ убивать Александра Литвиненко. Однако президент России - главный человек, узаконивший культуру, в рамках которой такое убийство стало нормой. Путин не может отвергнуть истинность одного простого факта: в том обществе, которым он правит, его друзья и сторонники живут в довольстве и без страха ходят по улицам, а его противники с пугающей частотой уходят в мир иной, причем самыми страшными путями. Убийство одного российского журналиста, критиковавшего власть, еще можно принять за простую случайность. Но после того, как гибнут два десятка людей, на попытки Кремля заявить о своей невиновности и смешно, и грустно смотреть. Конец 'холодной войны' все больше и больше выглядит злой шуткой, какие время от времени играют боги с человечеством. Мы с радостью бросились праздновать день падения стены, уход в историю той эры, когда Восток и Запад грозили друг другу взаимным ядерным уничтожением. Но сегодня мы видим, что стоило России получить энергетическое богатство, как работать с ней стало еще сложнее. Особенно остро это понимаешь, когда читаешь сообщения о том, что в состав Королевских ВВС вскоре будет принято идиотское наследие 'холодной войны' - группировка истребителей 'Тайфун' (Typhoon) стоимостью 20 миллиардов фунтов. Правительства всех стран Европы дрогнули перед последствиями возможной отмены этой программы - дипломатическими трудностями и перспективой потери рабочих мест. Так мы и оказались обладателями огромной авиационной группировки, предназначенной для того, чтобы сбивать еще советские бомбардировщики. Сценарий, в рамках которого Москва направит свои бомбардировщики против Запада, придумать действительно трудно. В реальности нам приходится бороться уже с новой, не менее дерзкой, Россией - Россией, укрепившейся за счет того, что сегодня, в эпоху тотальной конкуренции за энергоресурсы, под ее контролем находится значительная часть мировых запасов нефти и газа. Даже если Скотланд-Ярд огласит отчет по делу Литвиненко, в котором будет сказано, что ответственность за его смерть несет непосредственно Кремль, вряд ли Тони Блэр поднимет в воздух наши 'Тайфуны'. Реакцию на российский бандитизм и непреклонность, с которой на сегодняшний день выступили власти европейских стран, можно с равной степенью вероятности считать проявлением либо исключительной сдержанности - и тогда это делает им честь, - либо потакательства - и тогда они достойны лишь презрения. Блэр активно пытается наладить с Путиным теплые личные отношения; бывший канцлер Германии Герхард Шредер за поддержку политики Москвы был награжден директорским постом в 'Газпроме' - точнее, в компании, занимающейся строительством газопровода, по которому топливо будет поступать прямиком из России в Германию. На саммите 'большой восьмерки' в Санкт-Петербурге все остальные мировые державы старались как могли, общаться с русскими так, будто они - такие же люди, как мы, в отчаянной надежде, что они действительно такими станут. Скорее всего, это иллюзия. В основе политики Путина лежит курс на восстановление мощи и влияния старого Советского Союза. Вряд ли это можно сделать, ставя перед собой цели, которые на Западе посчитают заслуживающими одобрения. Хотя Джордж Буш своими безрассудствами вырвал идеологическую основу из-под таких понятий, как свобода и демократия, как цели развития они по-прежнему остаются благородными - но Москва, этот город, в котором таксисты не стесняются держать у себя на панели миниатюрные портреты Сталина, а британского историка Энтони Бивора (Antony Beevor) бранят за то, что он говорит правду о жестокости советских войск во время Второй мировой войны, не будет разделять их никогда. Более десятилетия вновь открытые российские архивы были золотым дном для западных исследователей, но сегодня они снова закрыты, и никто даже не притворяется, что это сделано из соображений национальной безопасности. Просто Путину не нравится, что бумаги, к которым мы получили доступ, проливают свет на ужасы сталинской эпохи. Распад Советского Союза, который весь мир считал триумфом свободы, сам президент назвал величайшей катастрофой 20-го века. Отвращение Запада, порождаемое поведением России и в том числе убийством Литвиненко, лишь усиливает российскую паранойю. Наши надежды на то, что, вступив в контакт с Западом, новая Россия увидит необходимость цивилизоваться, скорее всего, лишены оснований. - Мы иногда говорим, что, чтобы человек родился в России, надо, чтобы ему очень не повезло, - грустно сказала мне года два назад гид-экскурсовод из Санкт-Петербурга. У Запада нет выбора, кроме продолжения борьбы за руку Москвы - хотя он уже и устал от этого. Однако наивно было бы ожидать, что свобода и уважение к закону отпразднуют победу в этой печальной, временами будто проклятой, стране в сколько-нибудь обозримом будущем.


Комнин: А сообщения можно коментировать? Или это рубрика "без коментариев"?

Павел: Комнин пишет: А сообщения можно коментировать? Или это рубрика "без коментариев"? Разумеется можно - ведь для того и форум. Просто вот на таких практических примерах многое видно более отчетливо .

Павел: Письмо Путину ("Handelsblatt", Германия) Фред Кемпе (Fred Kempe), 15 декабря 2006 Дорогой Владимир Владимирович, остановите убийства. Ах да, счастливого Вам Рождества и Нового года! Пребывая в предпраздничном настроении и соблюдая принцип 'презумпции невиновности', мы верим Вашим словам о том, что Вы, как и Ваше правительство, не имеете отношения к отравлению бывшего русского шпиона Александра Литвиненко, равно как и к попытке отравления бывшего премьер-министра Егора Гайдара в Дублине, к отравлению президента Украины Виктора Ющенко, которое хоть и не убило его, но обезобразило ему лицо, и к убийству Журналиста Анны Политковской в Москве. Тем не менее, меня не покидает мысль об аналогиях между Вами и английским королем Генрихом II, который в 1170 году в гневе воскликнул "Кто же избавит меня от этого безродного попа?", имея в виду своего давнего противника архиепископа Томаса Беккета. После этих слов четверо рыцарей убили Беккета, за что в последствии были наказаны Генрихом II, который не ожидал, что его слова буду восприняты всерьез. Мораль такова: Вы несете ответственность за убийство Литвиненко, независимо от того отдавали Вы такой приказ или нет. Ответственность либо косвенную, поскольку подчиненные неверно истолковали Ваши пожелания, либо прямую, поскольку Вы распространили по стране нетерпимость, подозрительность и паранойю, это традиционное русское триединство. У бывшего политика Анатолия Чубайса, который в 2005 году сам чуть не стал жертвой покушения, своя версия. Он считает, что смертельная конструкция Политковская - Литвиненко - Гайдар была бы крайне привлекательна для сторонников неконституционных силовых вариантов смены власти в России. Я согласен с господином Чубайсом в том, что все три случая имеют одно происхождение, однако считаю неприемлемым его утверждение, что 'эти люди' не имеют никакого отношения к властям, т.к., 'убрать' Гайдара легче было бы в Москве, а не в Дублине. Профессиональные убийцы в состоянии выполнять такие заказы, как дома, так и за границей. Своим письмом я вовсе не пытаюсь разжечь дискуссию о том, кто это сделал, а лишь хочу апеллировать к человеку, способному остановить эти убийства. И Вам следует поторопиться, если Вы хотите занять то место в истории, для которого Вы приложили столько усилий. Вы хорошо начали, восстановив порядок в стране и сместив продажных губернаторов и олигархов. Вас трудно упрекнуть и в ренационализации сферы энергетики, ведь Вы стремитесь к мировому влиянию не при помощи ядерных ракет, а с помощью нефти и газа. Известный банкир, живущий в Вашей стране и, как многие критики, предпочитающий сохранять анонимность, описывает проблему следующим образом: Вместо того, чтобы отказаться от исторических традиций и выстроить здоровое, открытое прозападное государство, Вы вернулись к привычному деспотизму, который так красочно описал еще в 1839 году маркиз де Кюстин в своих "Записках о России". По его мнению, европейский облик России скрывает азиатскую душу. По сравнению с Вашими предшественниками Вам было бы легче порвать с прошлым. В современном мире, где экономическая мощь сменила военную, Россия с ее ресурсами имеет наилучшие шансы. Ваша популярность настолько велика, что никто ни в стране, ни в мире не представляет для Вас серьезной опасности. Знаю, что Вы опасаетесь вступления Грузии и Украины в НАТО и в ЕС. Однако эти страны не представляют для Вас опасности, а их членство в упомянутых организациях способствовало их стабильности и процветанию. Чтобы поймать мышь, нужна приманка. Чтобы сблизиться с соседями, Вам следовало бы предложить им больше экономических возможностей, ввести свободную торговлю, вместо того, чтобы вводить эмбарго на экспорт вин или поддерживать сепаратистские группировки. Истинную угрозу представляют для Вас не Ваши соседи, а распространение ядерного оружия и исламисты из стран-изгоев. Но вместо того, чтобы сблизиться с Западом, объединенным с Вами общими угрозами, Вы помогаете Ирану, наиболее опасной стране, и это - ради коммерческой выгоды, а также по причине устаревшего понимания того, кто Вам друг, а кто враг. В последние дни наши европейские друзья много говорят о том, что США не стоит изолировать Россию. Однако мяч на Вашей половине поля, Владимир Владимирович. И Вам решать, станет ли Ваша страна частью цивилизованного мира или же унаследует традиции ленинизма и сталинизма. Фред Кемпе, президент Атлантического совета Соединенных Штатов

Комнин: Страшно подумать, что я когда-то подобный бред слушал раскрыв рот. И верил. Я ведь был поклонником НТВ. Пока не взялся за книги Льва Николаевича . Слава Богу, что это произошло! Спасибо моему отцу, который посоветовал мне Гумилева почитать. Спасибо маме, которая его купила. Спасибо Гумилеву!

Павел: Ну в мое время НТВ еще не было, но был грешен, всякую публицистику пописывал . Правда по сю пору готов подписаться под любой из тех своих статей, ни за одну из них мне не стыдно до сих пор. А тогда - страшно подумать - молодой был, имел наглость полемизировать с самим (!) академиком Сахаровым . Интересно, а "был поклонником НТВ" - это как?

Комнин: Павел пишет: Интересно, а "был поклонником НТВ" - это как? Ну может очень громко сказано... Я смотрел этот канал и восхищался им. Придерживался "ортодоксально либерализма". Верил репортажам. Был западником и юдофилом. Голосовал за "Яблоко". Ошибки молодости. Сейчас все и не упомню. Самое страшное наверно что верил многим мифам о русских и о России. Образования то было мало. Но гордость за страну все равно была. Ее полностью притупить им не удавалось.

Павел: Комнин пишет: Был западником и юдофилом Честно говоря, всегда с трудом понимал, как можно быть юдофилом, не будучи иудеем, или хотя бы евреем. То есть - каков может быть побудительный мотив? Меня вот, я уже говорил, некоторые товарищи из Израиля в полемическом задоре называли "русским сионистом", хотя я себя никогда юдофилом не считал. Просто я знаю историю их народа лучше большинства из них.

Комнин: Павел пишет: Честно говоря, всегда с трудом понимал, как можно быть юдофилом, не будучи иудеем, или хотя бы евреем. То есть - каков может быть побудительный мотив? Честно говоря я тоже с трудом понимаю как я мог быть таким, каким я был. С другой стороны возможно я опять использовал не тот термин. "Условимся о терминах" (с) Почему так получается? Главный ответ на вопрос: юдофильская и юдоцентристская пропоганда. Ее результаты. Ее жертвы.

Павел: Россия - враг ("The Wall Street Journal", США) Внешняя политика России стала открыто враждебной политике США, даже там, где это не обещает России никаких выгод Брет Стивенс (Bret Stephens), 28 ноября 2006 http://www.inosmi.ru/translation/231335.html Настало время, когда мы должны начать считать Россию Владимира Путина врагом Соединенных Штатов. Дело не только в том, что на прошлой неделе от дозы полония-210, элемента, обычно используемого в качестве триггера в атомных бомбах, умер бывший агент КГБ, начавший критиковать Путина, и не столько в том, что смерть Александра Литвиненко - наверняка не последнее событие в череде убийств, покушений, тюремных заключений и побегов из страны, которые - так уж раз за разом получается - происходят почему-то только с самыми известными противниками Путина. Главное - внешняя политика России стала открыто враждебной политике США, даже там, где это не обещает России никаких выгод. Вот несколько примеров. Прошлым летом Россия подписала миллиардный контракт на продажу оружия с Венесуэлой, после чего Уго Чавес сразу же выступил с фантазией о том, как этим оружием он будет топить американский авианосец. На прошлой неделе Россия начала поставки в Иран современных противовоздушных ракетных комплексов SA-15 ('Тор-М1' - прим. перев.) на сумму 700 миллионов долларов. Министр обороны России Игорь Иванов (так в тексте - прим. перев.) при этом заявляет, что эти комплексы 'никак не повлияют на баланс сил в регионе'. Правда, предназначены они для обороны иранских ядерных объектов, которые как раз угрожают очень существенно изменить баланс сил. Иванов, кроме того, говорит, что он 'абсолютно уверен', что еще один миллиардный российский проект - атомная электростанция в Бушере, которую Россия строит для Ирана - не может быть использован для производства ядерного оружия. Это неправда, и господину Иванову это должно быть известно: отработанный плутоний из реактора можно легко переработать дальше и сделать из него целых 60 бомб. В Организации Объединенных наций Россия последовательно препятствует стараниям США наложить санкции на Иран и Северную Корею за то, что они разрабатывают собственные ядерные программы, а эффект от резолюций, которые удается принять, ее стараниями значительно ослабляется. Русские утверждают, что они против использования санкций, потому что с их помощью 'ничего не удастся добиться'. Довольно странное утверждение для правительства, в октябре наложившего жесткие санкции на соседнюю Грузию в области торговли, виз и почтового сообщения. Часто говорят, что мотивация России аморальна, ибо в своих действиях она руководствуется лишь жаждой денег. Это правда, но лишь отчасти. Расследование скандала вокруг программы 'Нефть в обмен на продовольствие', проведенное Полом Волкером (Paul Volcker), выявило, что российские компании заработали на контрактах с Саддамом Хусейном 19,3 миллиарда долларов (французы, к примеру, заработали всего 4,4 миллиарда), а некоторые видные россияне принимали значительное участие в незаконных операциях Саддама - что, возможно, и было одной из причин того, что Россия так рьяно сопротивлялась американскому вторжению. Еще в июле у России были планы поставлять в Северную Корею последние технологии шифрования и хранения ядерных материалов. Что касается общего стоимостного объема продаж российских вооружений Тегерану, то за последние годы он вырос в шесть раз. Но Россия, заметим, практически не зависит от Ирана - не говоря уже о Северной Корее - как от рынка сбыта оружия; большая часть российских поставок приходится на Индию и Китай. Так зачем Москве, у которой и без того достаточно проблем с собственными исламорадикалами, поощрять ядерные амбиции революционного исламского режима, поддерживающего террористов - от Буэнос-Айреса до Бейрута? Ответ на этот вопрос, во-первых, лежит в области психологии. Россия привыкла к тому, что у нее есть страны-сателлиты; привыкла иметь и расширять собственную зону влияния. Во-вторых, существует мнение, что Россия только тогда нужна и влиятельна в мире, когда она может срывать замыслы США - в Латинской ли Америке, в северо-восточной Азии или в Персидском заливе. Однако речь может идти и собственно об антиамериканизме. Пример тому - сентябрьское осложнение отношений с Грузией, когда по подозрению в шпионской деятельности арестовали четверых российских офицеров: министр иностранных дел России Сергей Лавров на пресс-конференции жестко предупредил, что 'Последняя выходка с захватом наших офицеров произошла после решения НАТО о предоставлении Грузии плана интенсивного сотрудничества и визита [президента Грузии] Михаила Саакашвили в Соединенные Штаты'. Что это было - традиционная российская паранойя, 'чужаки замышляют что-то против Родины'? Или Лавров действительно считает, что в этом второсортном 'заговоре' участвует целый 'тройственный пакт' в составе Вашингтона, Брюсселя и Тбилиси? Как сюда вписывается убийство Литвиненко? Очень просто - недаром бывший советский диссидент Натан Щаранский (Natan Sharansky), сегодня работающий в иерусалимском аналитическом центре Shalem Center, много раз отмечал, что лучшее указание на то, как страна относится к своим соседям - это то, как она относится к собственному народу. - Думаю, что вероятность совершения [убийства Литвиненко] спецслужбами очень велика, - завил он в телефонном интервью. Кремль может сколько угодно отрицать очевидное. Экзотические яды уже несколько десятилетий остаются 'визитной карточкой' КГБ и после него ФСБ, а убийство Литвиненко в Лондоне - это прекрасный способ напомнить противникам Кремля, что никто не может чувствовать себя в безопасности, куда бы он ни скрылся. Что же касается негативной реакции общественности, то, как заметил Щаранский, 'опыт показывает, что она живет недолго'. Судя по всему, именно этот опыт Путин и вынес из общения с Белым домом. Именно Джордж Буш-младший первым увидел всю чистоту его души - практически сразу после того, как в городе Грозном погиб каждый десятый. Не кто иной, как Кондолиза Райс (Condoleezza Rice) после иракской войны заявила, что США должны 'наказать Францию, игнорировать Германию и простить Россию'. И именно нынешнее правительство на прошлой неделе согласилось на вступление России во Всемирную торговую организацию, и тот же Буш поблагодарил Путина 'за дружбу и потраченное время'. Конечно, для вступления России в ВТО есть много причин, однако пусть тот, кто купил кота в мешке, потом не жалуется: государство, растаптывающее закон у себя дома, вряд ли долго продержится без нарушений в любой организации, где правила для всех одни. Кроме того, нет никаких причин продолжать участие России в качестве восьмого члена 'Группы Семи', которая когда-то была сформирована как клуб исключительно для стран зрелой демократии. Если поставить Путину на вид, что в клуб для джентльменов вхожи только джентльмены, начало процессу будет положено. Если относиться к Путину так, как он единственно того заслуживает - как написал со смертного одра Литвиненко, как к человеку, 'недостойному доверия цивилизованных людей', это будет достойным его продолжением.

Павел: Русский медведь внушает страх ("The American Spectator", США) Бен Стайн (Ben Stein), 20 декабря 2006 Меня пугает одна мысль. Сегодня Европа получает из России до 40% потребляемых энергоносителей. Она импортирует из этой страны намного больше энергетического сырья, чем из государств ОПЕК. Подобная зависимость от России в сталинские или брежневские времена была бы просто немыслима. Тогда любой разумный человек счел бы советское государство ненадежным поставщиком, который постарается использовать свой энергетический экспорт, чтобы взять под контроль и подчинить Европу. Однако сегодня, когда в России правит бал капитализм и жажда денег, мы исходим из того, что ей можно доверять. Свет в домах Парижа, Берлина, Рима и Праги не погаснет, потому что Россия - законопослушная страна, соблюдающая международные 'правила хорошего тона'. Однако Россия уже закрутила 'энергетические гайки' в отношении Украины и Польши, заставив их жителей дрожать от страха. Есть и более зловещий факт: российское государство почти наверняка стоит за смертью Саши Литвиненко, - бывшего агента КГБ, ставшего диссидентом. Он был отравлен в Лондоне радиоактивным изотопом, доступ к которому могут получить лишь власти стран, где имеются масштабные ядерные программы. Если Россия действительно виновна в его убийстве, это автоматически ставит ее вне закона, превращает в 'разбойничье государство'. (Для этого, кстати, и раньше были основания: действия российских властей в Чечне отличаются жестокостью, невозможной в современном европейском обществе). Конечно, я искренне надеюсь, что Россия не имеет отношения к убийству Литвиненко. Я очень люблю русский народ, я восхищаюсь им. Он победил Гитлера. Он пережил сталинщину. Это необычайно талантливый, одаренный народ. Очень хочется верить, что для русских наступили новые времена, что у них появились лидеры нового поколения, уважающие права человека. Но если Литвиненко действительно убил Путин - а все указывает на это - то получается такая картина: Россия - государство-разбойник, государство-убийца, по сути руководит Европой. Западная Европа сегодня заискивает перед Россией настолько, что во времена 'холодной войны' такое казалось бы просто немыслимым. Даже Тони Блэр, несгибаемый из несгибаемых, храбрейший из храбрых, не решается на серьезный конфликт с Москвой из-за убийства российской тайной полицией политэмигранта, имевшего официальный статус беженца, на британской территории. Британии слишком нужен российский газ, чтобы она могла позволить себе открытую ссору с Кремлем - даже перед лицом такого оскорбления ее достоинства и закона. Но если уж Тони Блэр не в состоянии противостоять Путину, то и никто другой из европейских лидеров на это не способен. Сегодня Россия заказывает музыку на всем пространстве от Варшавы до Мадрида. Все буквально помешались от страха перед исламским 'завоеванием' Европы. Но, вполне возможно, Россия уже опередила мусульман. Европа сегодня закована в нефтегазовые цепи с клеймом 'Сделано в путинской России'. НАТО утратила реальное содержание. Национальная гордость Франции, Германии, Италии не значит ничего. Энергетический козырь бьет все карты, и похоже Путин уже выиграл партию. Пожалуйста, кто-нибудь, скажите, что я ошибаюсь! Меня пугает сама мысль о том, что я прав. Бен Стайн - писатель, актер, экономист и юрист; он живет в Беверли-Хиллз и Малибу. В каждом номере печатного издания American Spectator он публикует статьи из цикла 'Дневник Бена Стайна' ("Ben Stein's Diary")

Комнин: Стайн пишет: российское государство почти наверняка стоит за смертью Саши Литвиненко Что, прямо так и написано "Саша"? Красиво. Стайн пишет: Я очень люблю русский народ, я восхищаюсь им. Он победил Гитлера. Он пережил сталинщину. Это необычайно талантливый, одаренный народ. Я думаю, этот текст тоже можно было выделить. Он очень интересно выглядит на остальном фоне . Во истинну "Люблю тебя, но странною любовью" (с). Стайн пишет: Если Россия действительно виновна в его убийстве, это автоматически ставит ее вне закона, превращает в 'разбойничье государство'. (Для этого, кстати, и раньше были основания: действия российских властей в Чечне отличаются жестокостью, невозможной в современном европейском обществе). Не могут нам простить Чечню. А Югославию и Ирак товарищ видимо забыл.

Павел: Комнин пишет: Что, прямо так и написано "Саша"? Красиво. Ага, "Sasha". Комнин пишет: Не могут нам простить Чечню. А Югославию и Ирак товарищ видимо забыл. Ну видимо "такая жестокость" в европейском обществе вполне возможна. Причем Россия хотя бы проявляет эту самую "невозможную жестокость" на своей территории, да и то в порядке самообороны - все помнят, чем закончился Хасавъюрт? А тут в обоих случаях - неспровоцированная агрессия, свержение правительства и как результат - кровавый хаос, почему-то гордо именуемый "демократией".

Андрей: Стайн пишет: Я очень люблю русский народ, я восхищаюсь им. Он победил Гитлера. Он пережил сталинщину. Это необычайно талантливый, одаренный народ. Впечатляет. Вообще говоря, стоит говорить не о том, что мы пережили "сталинщину", а том, что европейцы пережили такое время, когда им довольно часто приходилось стоять перед нами в определённой позе. Но об этом товарищ Стайн предпочитает умолчать. Впрочем, европейцы так и привыкли с врагами - никакого уважения, зато навалом слов про "кровавый режим", "страшную тиранию". Морально, что ни говори, это гораздо проще.

Комнин: Не уверен, что название темы удачное. По крайней мере, требующее уточнения. Кто "мы" ? Россия? Кто "они" ? Запад? Может стоило назвать "Европейцы о России"? Пояснение в начале темы, по моему, более "научное" чем название (которое скорее политическое). В принципе оно показывает, что в теме могут появиться и статьи "русские о Западе". Межэтнические взаимоотношения подразумевают двустороннее движение. З.ы. Публикации в теме очень интересные.

Павел: Комнин пишет: Не уверен, что название темы удачное. По крайней мере, требующее уточнения. Кто "мы" ? Россия? Кто "они" ? Запад? Может стоило назвать "Европейцы о России"? А это вот такая игра слов - каждый может мыслить в меру своей испорченности Зато избегаем обвинений в великодержавном шовинизме

Павел: России надо дать возможность избавиться от стереотипов прошлого ("The Guardian", Великобритания) Британия давно называет Россию коррумпированным и дестабилизирующим государством. Неудивительно - ведь Россия нарушила установившийся имперский порядок Хайвел Уильямс (Hywel Williams), 21 декабря 2006 Из всех стран Европы, переживших трансформацию после падения Берлинской стены, Россия остается наиболее благодатной почвой для взращивания разного рода стереотипов. Иностранцы пытаются, но так и не могут понять эту страну - вроде бы и европейскую, но не совсем, - и, как следствие, в их сознании начинают господствовать клише. Те, кто разграбил национализированные предприятия на волне непродуманной приватизации, становятся 'ковбоями-капиталистами'. Чечня используется, чтобы показать нерастраченную силу лап 'русского медведя', своим игом удушающего малые народы. Владимира Путина выставляют очередным примером вечной 'русской автократии'. В начале 21-го века наследник царей и старого политбюро окружен не священниками с иконами и не комиссарами с маузерами, а 'олигархами', но это неважно. Пусть влияние денег и затмило собой и православную церковь, и комиссаров с книгами по марксизму-ленинизму - власть в России как была, так и осталась таинством, а властители как были, так и остаются изолированы от народа. Неудивительно, что после убийства Александра Литвиненко в Великобритании сложившийся образ России пошел в употребление по второму разу: Россия обречена оставаться в оковах собственного прошлого, поскольку не хочет воспринять либеральные ценности западных демократических стран. А между тем темная фигура, о которой идет речь, появилась как раз из того мира, где, по нашим меркам, грань между государственной обязанностью и личной выгодой, как и между законом и паранойей, весьма и весьма размыта. Выпущенные целой книжной серией рассказы о заговорах и преступлениях, выдуманные им самим - классика параноидального бреда. И только потому, что его убили, этот человек поднялся от бесконечно малой величины, которую он составлял в своем охранно-разведывательном ремесле, до статуса очередного мученика, положившего жизнь в борьбе с бесконечным беззаконием в России. В обеих мировых войнах Россия была союзницей Великобритании. Семья последнего русского царя была связана с британской королевской семьей династическими узами. Политика начальственной вестернизации Петра Великого, в результате которой Россия стала великой европейской державой, была во многом вызвана к жизни тем, что он узнал о техническом прогрессе в Англии во время своего визита в Лондон. Да и до Петра существовала долгая история контактов между теологами и иерархами англиканской и православной церквей, поскольку изначально обе они стремились быть хоть и католическими, но без приставки 'римско-'. И, несмотря на все эти исторические связи, Россия постоянно считалась державой чуждой как самой Британии, так и британским интересам. Понятно, что основными причинами этого отчуждения стали революции 1917 года, приведшие к установлению в Москве коммунистического режима, а затем риторика времен 'холодной войны' о новой империи, стремящейся к господству над миром. Однако в том, что касалось британской политики, это была лишь последняя страница очень старого и толстого тома. Панславизм, одна из крупнейших идеологем 19-го века, и само понятие о русском царе как о защитнике всех православных, были восприняты как своего рода заявка на империалистический статус. Идея о четко 'разложенных по полочкам' национальных государствах была дестабилизирована; вместо нее возникла идея о России, тихо забирающей под свой контроль восточную часть Европы. Задачи, поставленные массам на волне массового исступления, порожденного панславистским угаром, были весьма широки, а результат этих действий был совершенно непредсказуем. Именно эти качества перешли по наследству от панславизма к 'мирской религии' Маркса и Ленина. И ту, и другую фазу развития российской идеологии одинаково характеризовало то, что обе они мешали имперскому развитию Великобритании. Именно поэтому до революции Россию называли 'страной икон и тараканов', страной предрассудков и мракобесия, а после революции - страной-нарушителем мирового порядка: ведь Британия все это время боролась за сохранение собственной империи и решительно препятствовала России в любых ее попытках расширить собственную зону влияния. Рассказы о всепобеждающей коррупции и непробиваемой неэффективности российской власти - это традиционное британское развлечение. При этом развлекаются британцы с исключительной избирательностью. Капитализм российских девяностых был груб и жесток - но он совершенно ничем не отличался от того капитализма, который был в Америке в 19-м, а в Британии - в 18-м веке. Клайв Индийский со своей армией наемников (генерал Роберт Клайв (1725-1774) со своей личной армией в середине 18-го века оккупировал юг Индии и Бенгалию от имени Восточно-Индийской компании. В 1773 году компания была поставлена под прямой контроль правительства Великобритании - прим. перев.) и Генри Форд, громивший профсоюзы рабочих - это примеры той же аморальной энергетики, которая двигала и российскими олигархами. Особенно дурацкими делаются высокоморальные причитания британцев, когда дело доходит до обвинения кого бы то ни было в коррупции. В любом обществе коррупция появляется в такой форме, которая отражает принятые в этом обществе ценности. Купил нефтяную компанию, потому что близок к власти; завалил взятками политбюро, чтобы остаться в номенклатуре; или подписал чек и стал членом Палаты лордов - с моральной точки зрения все это одна и та же коррупция, только в разных формах применительно к разному общественному устройству. История России есть долгая история пограничного государства. Беспорядок при таком положении неизбежен, но он есть следствие не какой-то национальной умственной неполноценности, а сложной национальной географии. Внутренняя упорядоченность Великобритании - это отражение ее плотной упакованности в собственных границах; Штаты также перестали быть 'диким западом', когда frontiersmen добрались-таки до Тихого океана. В России и царская, и советская власть брали на себя больше, чем могли удержать, но и в том, и в другом периоде можно найти множество примеров промышленного роста и мощной организации, несмотря на то, что советские 'пятилетние планы' у нас не пинает только ленивый. Сегодняшняя Россия - страна уже более разумного размера. Она вернулась в те границы, в пределах которых порядок обеспечить гораздо легче. И в этом смысле ее положение очень сильно напоминает положение, в котором оказалась Великобритания в 18-м веке, перед началом своего имперского марша: порядок дома восстановлен, и страна готова к покорению новых высот.

Андрей: Не знаю, быть может, это не впишется в то, что здесь размещено, но теме, в принципе, соответствует. Это стихи, написанные на тему русско-японской войны различными авторами. Более всего показательны стихи японцев, но не только: К столетию азиатских битв и бед Страницы истории русско-японской войны в японской поэзии Уже целый век прошёл со времени наших первых битв и бед 1904 года: Чемульпо, Цусима – “Варяг” и “Петропавловск”. Мы потеряли тогда многих и многое; за битого двух небитых дают. Мы что-то важное приобрели. О конечных итогах (1945) будет случай вспомнить в сентябре 2005 года. Мы это и сделаем. Однако надо осознать, что путь к этой новой памятной вехе мы прошли не без поддержки из прошлого. Таковы были песня “Варяг”; вальс “На сопках Манчжурии”; “Плещут холодные волны”; вальс “Амурские волны”. А кто-то и из-за рубежа ещё когда чувствовал (чуял) и наше достоинство, и даже нашу правду. В память об этом стоит напечатать неизвестное, или малоизвестное, или впервые появляющееся по-русски. Таковы стихи немца Рудольфа Грейнца, автора быстро переведённого у нас “Варяга”, и японских поэтов, довольно смело и вполне благородно почтивших память наших жертв в сражениях 1904 года. “Прощайте, товарищи, с Богом!*” — говорим мы с тех пор: но те товарищи и Бог с нами и сейчас, если мы только сами от этого не отреклись. Касьян Череполом-Чертописец** Epitaphium explosivum*** с морей Восточной Азии О вдумчивый читатель! Во времена, когда законом Повседневности стали банкротства, банкротства и банкротства, - Не странно и не смешно, что в морях Восточной Азии Что ни день приходит конец бронированным кораблям, одному за другим. Падает курс акций с ценами человеческой жизни, И несметные, миллионные суммы поглощает жерло моря, Хороня в глубине военные суда С их пушками и прочим оружием. Биржевой игрок лишь бегло знакомится с числом Погубленных жуткой войной русских и японцев, Но тем дотошнее он отмечает цену каждого взрыва, Ведя свой реестр расходов и доходов. Тщательней всех ведёт эту цифирь, с кисло-сладкой миной, Англичанин Джон Булль: и ещё бы – ведь это ему, Именно ему, чтоб спасти свою шкуру, нужно оплачивать Каждую потерю с японской стороны! Вот весы и колеблются: кто же в конце концов победит, Это знают сегодня одни небеса, А торпедоносная гроза бушует ужасней, ужасней… Кто же положит конец сей войне? Ей положит конец Тот владыка, который на свете мощнее всего – Der mächtiger ist als Alles, – Он король королей, принудитель и самых сильнейших – Dalles!* В подлиннике рифмовано. Напечатано в еженедельнике “Югенд” (Мюнхен), 1904, № 9. “Варяг” того же автора был напечатан там неделей позже (№10). Нобуюки УЦУМИ Плач по Верещагину В морском сражении при Цусиме, 13 апреля 37 года эпохи Мейдзи, взорвался на мине флагман русского восточного флота “Петропавловск”. Командующий флотом адмирал Макаров погиб, и его участь разделил состоявший при фронте художник антивоенных убеждений Верещагин. Какой великолепный порыв – Изобразить своею кистью ужасы войны, Чтобы распространить по свету, Среди всех людей желание мира! О, высокое влечение – Посвятить искусство идеалам человечности. Ты приехал на поля кровавых битв издалека И смело встал под пушки, Чтобы встретить смертную беду. В заливе у Порт-Артура, кишащем Морскими хищниками, ты свои краски Разбавлял морской водой, и под светом прожекторов Вдохновенно отдавался свободе живописца. И когда рассеялся пороховой дым, Там уже не реял над волнами контур корабля. Неисчерпаема скорбь – как неисчерпаемы Вечно плещущие глубины тех морей. Не будучи богом, едва ли ты мог предугадать, Что именно войне, которую ты всецело ненавидел, Будет принесено в жертву Тело твоё. Я не столько скорблю о гибели Макарова, Который, быть может, и великий воитель – Но тебя, Верещагин, о мастер холста, Не оплакать никак не могу. Однако вот оно – и адмирал, Выдающийся своим ратным искусством, И художник, любяще преданный делу мира – Оба они, связанные благородной дружбой, Погребены в пучине морских вод. Запечатлей же, история, эти время и место – Запечатлей, что 13 апреля 1904 года Вдали от горных берегов под Цусимой Погибли душа мира и душа войны. Увы, наделённый от евангелия мира Миссией любви, ты спустился с небес, Но наказа не совершив до конца, Ты уже возвращаешься на небеса. И этим ты доказал всему свету, Своей собственной жизнью доказал, что война, С помощью которой люди губят людей – Это безмерный грех. В самом деле, люди, охваченные жаждой воевать, Поголовно преображаются в бесов. Пламя пылает, льётся кровь, Свет выглядит как подлинный ад. О, ты понял своё призвание И пожертвовал телом неповторимым своим – А почему не гибнет, не предаётся позору и смерти тот, Кто хвалит бойню и обольщает ею людей? А твои – пусть исчезли под пеной моря твоя жизнь и твоя кисть, Пусть полотна твои не завершены, Но бесценна своими ратными заслугами эта смерть, И эта слава будет сиять века. Сколько бы ни терпели поражений отечества, Слава искусства – его человечность. Так гляди же – вот плывёт по волнам Бог моря, Дракон, И увенчивает тебя лавровым венком. Примечание автора Когда мы вместе, я и мой друг Такубоку ИСИКАВА, были в обществе “Синсися” (“Содружество новой поэзии”), Исикава сочинил стихи “Памяти адмирала Макарова”, а я “Плач по Верещагину”. Гениальный Исикава, позже ставший верным радикалом, тогда ещё был патриотом, воспевавшим войну. Любопытно вспомнить, что я несколько опережал его. Справка об авторе и переводчиках Нобуюки УЦУМИ (1884 – 1968) – японский поэт Стихи “Плач по Верещагину” были напечатаны в периодическом издании “Синсэй” (“Новый голос”) в 1906 г. (№ 1 за 1 января 1906 г.). Перевод с японского Масанори ГОТОУ, Михо СИБУКУРА, Сергея Небольсина и Муцуми КОГА. Печатается впервые. Такубоку Исикава Памяти адмирала Макарова Замолкни буря! Сложи свои крыла, что плещутся во мраке. Затихни, вопль ночной, стенанья Куро-Сиво У диких скал, рыданья демонов над бездною морскою. И вы, когорты вражьи и свои, Склоните долу ваши копья, Пред именем Макарова на миг притихнув: Сквозь рокот непокорный вод я призываю его имя. Он поглощён безумьем волн седых, Под ущерблённым месяцем далёкого Артура. Да снизит голоса всё сущее, да будет тишина Безлюдия пустынь пред мощью зимнего заката, Недвижности руин, оставленных циклоном. Внемлите: крик безмолвный исполнил небеса и землю. Прислушайтесь. Что это: злоба побеждённых, Иль ярость мрачных волн, готовых опрокинуть мир? Нет, нет! То – жизни песнь, звенящая величьем духа! Оно сверкало, ведь, в его прощальном взоре, Когда, деля судьбу с сражённым кораблём, Он погрузился в пену чёрную Артура И захлебнулся там кровавою волной. Увы! В величьи побеждённый, Макаров – так зовут тебя, Чужой страны воитель одинокий. Макаров – тот, кто до последней капли сил Боролся и нашёл конец безвременный в волнах пучины. Поэт неведомый Японии далёкой, В восточном море вражеской страны, Хотя и враг, но вспомнив о тебе, стеснённой грудью Источает крик: “Вы, демоны, падите ниц! Пред именем Макарова замолкните на время, Когорты вражьи и свои, склонивши долу ваши копья! О, ты, сражённый полководец, герой России одинокий, Ты, что зачислен в лик избранников войны! Суровый ветр уж распростёр Свои безжалостные крылья над тобою”. Когда заволочили тучи грозовые Восточной Азии просторный небосклон, И в Жёлтом Море буйная волна объяла хладом Печальные остатки кораблей Артура, Ты мужественно встал, призвавши имя Божье К судьбе своей страны, печалью осенённой. Так солнце на закате, оставя долгий путь средь облаков, В сияньи гордого величья шлёт последний луч Навстречу воплю гибельного мрака. Хвала тебе, великий чужестранец, Приявший на себя судьбы отчизны крест. Твой адмиральский флаг на мачте взвился Высоко солнцу встречь по ветру буйному Артура. О, Боже, кто мог знать, что этот флаг Поглотят волны чрез мгновенье И погребут на дне морском с судьбою родины твоей И с мощью, покорявшие народы мира! Апреля день тринадцатый! Не озаряло солнце Пасмурных небес. Зловещие неслися тучи И билось утреннее море у границ. Беснуйся море, рыдайте демоны! Падите на колена, когорты вражьи и свои! Пред именем Макарова склоните ваши копья! Вот тысячи громов запрыгали по волнам. Разрушен вдребезги могучий вал. И в тот же миг гигант сражённый – Властитель Моря Жёлтого – накренился корабль Над чёрной вспененною бездной. Скрестивши руки на груди, и гневным взором Сверля ликующий победою водоворот, Он тихо погрузился в волны, обагрённый Ручьями алой крови, великий адмирал! Судьбы стихия роковая, в извечном гневе что вздымаешь Смертельных волн зыбучие главы, И ты, хранитель тайны – Куро-Сиво, Своим разгулом у Артура поселивший В сердцах навеки жгучую печаль, Из мира бренного похитив навсегда В темницу мрачную границ неведомых своих И жизнь, и чаянья, и силу воли, — Какие знаки явите вы мне, Чтоб я узрел “свет жизни вечной”? Ужели столь ничтожны, как зрятся вашим взорам, И этот мир, и эта жизнь, потухшие мгновенно Под вашим гибельным натиском? Увы, увы! Омочены слезами все письмена истории тысячелетий. Над именем Макарова великим Прольюсь теперь и я дождём горючих слёз. На дне морском, в безбрежную обитель погрузясь, Лежит он, раной злой сражённый в грудь навеки, — В грудь, что питала мощь души великой, — И рану тяжкую свою оплакивать заставив мир. Но вновь сомненьем я охвачен: в чём тлен и вечность на земле? Быть может в тех слезах участия, что льются, Быть может в самой силе почитанья отражён Круговорота жизни вечной проблеск драгоценный? О, если так, мой друг Макаров, То я готов к борьбе земной. Мне утешеньем будет мысль, Что в каплях пылких слёз поэта И в силе его крика, зовущего по имени тебя, Жить будет истиною вечной и твоё имя, и мой стих. В притихший мрак июньской полуночи, Свечою сзади озарён, гляжу я, прислонясь к окну, И мысли тихие к тебе стремятся. И как живой, встаёшь пред взором ты, твой образ, Когда в последний миг ты взглядом усмирял волноворот смертельный. И никнет голова, и льются безудержно слёзы. Тебя уж нет в живых, но вечно будет жить В сердцах, которым дорог души великой образ, Твоего сердца доблестный порыв. Замолкни же, ночная буря И Куро-Сиво стон у диких скал! Падите ниц, затихнувши на время, Когорты вражьи и свои, пред именем Макарова: К нему я обращаю свой возглас пламенный. Он поглощён безумьем волн седых Под ущерблённым месяцем далёкого Артура. 20 июня 1904 г. Справка об авторе и переводчике Такубоку ИСИКАВА (1886 – 1912) – японский поэт начала XX века. Перевод стихотворения “Памяти адмирала Макарова” исполнен в Японии русским эмигрантом, бывшим белым офицером, военным переводчиком и японистом Михаилом Петровичем Григорьевым (1899-1943). Опубликован в русскоязычном эмигрантском сборнике “На Востоке. Выпуск первый” (Токио, изд-во “Тайсиудоо”, июнь 1935 г.) Рудольф Грейнц (1866 – 1942), баварский писатель народническо-крестьянского направления, автор стихотворения “Варяг” (переведённого на русский Е. Студенской) “Родственный привет в Японию из венгерской пусты” Из глуши венгерской пусты Внук Атиллы-азията Вдохновляет жёлтых братьев: Бей, японцы, русопята! Прижимай его с Востока! А в Европе мы поможем: Немцев, скопом навалившись, Поголовно уничтожим. Далеко нас, гуннов, носит От Монголии родимой. Но на пире в честь победы Скоро встретиться должны мы. И за братство всех монголов От Камчатки до Дуная – Выпьем рисового шнапса, Разведённого токаем. Бей же русских у Чемульпо, Порт-Артура, Хакодата! Я вами – ваш сородич Янош, Внук Атиллы-азията. Опубликовано в мюнхенском еженедельнике “Югенд” (1904, № 9). Подлинник написан на провинциальном южном говоре немецкого языка, с постоянным вкраплением, для красочности и насмешки одновременно, венгерских слов. Перевод Сергея Небольсина. -------------------------------------------------------------------------------- Примечания переводчика * В подлиннике “Варяга” слов “с Богом!” нет, есть только “прощайте, товарищи”. В советское время песня долго не перепечатывалась, а позже была несколько сокращена. Из неё устранили четверостишие со строкой “… нас ждут желтолицые черти” (в подлиннике “жёлтые черти”, что в эмигрантских изданиях песни сохранялось). ** Псевдоним Рудольфа Грейнца (1866-1942), баварского писателя народно-крестьянского направления. В подлиннике – Kassian Kluibenschädel, Tuifelemaler (Касьян Клуйбеншедель, Туйфелемалер). *** взрывная эпитафия (лат.) * “Даллес” - не собственное имя и не название к.-л. места. Ход образной мысли Р. Грейнца несколько иной. Полузабытое в нынешнем немецком языке “Dalles” означает, по словарям, “смертельную нехватку денег, полное истощение мошны, банкротство (искаж. древнеевр. dalluth).” Сергей Небольсин Оригинал: Оригинал статьи.



полная версия страницы