Форум » Прочие публикации » Российская система образования » Ответить
Российская система образования
Комнин: Поздравляю всех с днем знаний! 1 сентября, дало россиянам повод очередной раз задуматься над нашей системой образования. Некоторые даже изложили свои мысли в статьях. Некоторые из этих статьей будут обсуждаться здесь.
Ответов - 4
Комнин: Максим Кранс День незнания? Накануне 1 сентября чиновники обещали провести «чистку» в системе высшей школы Новый учебный год, судя по всему, станет переломным для отечественной высшей школы. Руководитель Минобрнауки Андрей Фурсенко заявил, что «надо ужесточать железно» требования к вузам, и выступил с инициативой сократить число российских университетов в пять раз. Ситуация с высшим образованием у нас и вправду не выдерживает никакой критики. Более того, его качество год от года снижается. Падает и престиж российских вузов. В последний рейтинг 200 ведущих университетов мира, который ежегодно составляется лондонской газетой «Таймс» на основе международного опроса экспертов и представителей деловых кругов, ни один из них вообще не попал. В предыдущем списке, пусть и на 93-м месте, все-таки числился Московский государственный университет. Можно, конечно, не доверять подобным рейтингам. Но все равно, согласитесь, тревожный симптом. Да и сам факт остается фактом: средний уровень знаний выпускников вузов – ниже среднего, и работодателей, даже при остром кадровом дефиците, не устраивает. Единичных же самородков чуть ли не с первых курсов разбирают западные концерны и научные центры. И вот уже, на июльском совещании с руководителями высшей школы, президент Дмитрий Медведев заводит речь о том, что, не пора ли, мол, России самой переманивать заграничных специалистов. Что же произошло? Ведь, казалось бы, по количественным показателям у нас все неплохо. Более того, в России настоящий бум высшего образования. Подобного наплыва молодых людей, жаждущих овладевать знаниями, наши университеты и институты еще не видели. На сегодняшний день в стране насчитывается свыше 3 тысяч вузов и их филиалов, при том, что во всем Советском Союзе до его распада их было около 680. Такого стремительного рывка удалось добиться, прежде всего, за счет открытия за последние полтора десятилетия сотен негосударственных учебных заведений, увеличения числа коммерческих мест. Некоторые вузы и техникумы самовольно повысили свой статус до университетского, а кое-кто и до академического уровня. Сейчас российская высшая школа насчитывает 7.5 миллиона воспитанников, что почти втрое больше, нежели в советские времена. Если раньше на 10 тысяч населения приходилось около 170 студентов вузов, то сегодня — 530. Абсолютный мировой рекорд! Конечно, благодаря появлению университетских филиалов в относительно небольших городах география российской высшей школы значительно расширилась, и это, вроде бы, положительный факт. Однако есть и обратная сторона медали: коммерциализация высшего образования не лучшим образом отразилась на его качестве. Частные вузы, особенно в провинции, подчас не способны давать своим воспитанникам знания в объеме, необходимом для того, чтобы стать хорошими специалистами. Наметилась явная девальвация уровня высшего образования. Произошел и перекос в структуре подготовки специалистов. Руководители Министерства образования оказались неспособными прописать «бизнес-план» по кадровым потребностям России и, соответственно, определить приоритеты системы образования. Иными словами, не смогли точно просчитать, сколько и каких профессионалов потребуется в ближайшие годы стране. Вроде бы для государства с рыночной экономикой вопрос праздный – спрос рождает предложение. Однако в России этот регулятор почему-то не работает. Вот раньше все было ясно: Госплан – государственный орган, централизованно определявший направления развития экономики - жестко прописывал программу подготовки для нее кадров, предусматривавшую, к тому же, гарантированное их распределение. Теперь такого механизма нет, и сотни тысяч выпускников, получивших диплом о высшем образовании, оказываются невостребованными. В начале 90-х годов, с появлением многочисленных частных фирм, возник острый дефицит в экономистах, бухгалтерах, юристах, менеджерах. И сотни тысяч абитуриентов бросились осваивать эти профессии, сулящие престижную работу и неплохую зарплату. В результате сейчас в стране налицо явное их перепроизводство. И при этом, как недавно признал Андрей Фурсенко, и сегодня ежегодно получают дипломы правоведов 700 тысяч выпускников. Только и с дефицитными профессиями не все ладно. Так, половина питомцев педагогических и медицинских университетов трудятся отнюдь не в школах и поликлиниках. Среди окончивших сельскохозяйственные вузы таковых еще больше – 75 процентов. В целом же за бортом полученной специальности, по некоторым оценкам, оказывается треть выпускников вузов. Без работы они, конечно, не остаются, но вынуждены осваивать другие профессии. Издержки, в которые следовало бы списать потерянные годы, проведенные в аудиториях, тщетные надежды и впустую потраченные государственные и личные деньги, очевидны. Появившиеся в последнее время амбициозные программы в сфере экономики, связанные, в частности, с возрождением российского авиа– и судостроения, программами развития атомной промышленности, информационных и нанотехнологий, могут в ближайшие годы споткнуться о нехватку специалистов. Как свидетельствует неумолимая статистика, дефицит кадров уже сейчас становится вопросом выживания даже не отдельных отраслей, а всей экономики в целом. Серьезным препятствием для выполнения планов руководства страны, призванных вывести ее на качественно более высокий технологический уровень. Демографы, опираясь на данные солидных исследований, утверждают: к 2015-му трудовые ресурсы в России сократятся на 8 миллионов, а к 2025-му – на 18-19 миллионов человек. Чтобы было понятно, какой удар это нанесет по отечественной экономике, скажу, что сейчас, по информации Росстата, в ней занято 69.2 миллиона работников. С нехваткой профессионалов сегодня в первую очередь столкнулись регионы, в которых реализуются или в скором времени будут запущены крупные инвестиционные проекты. Например, на Северо-Западе страны. Вице-губернатор Ленинградской области Григорий Двас, курирующий экономический блок, прямо предупреждает: многие из них будут сорваны, если не удастся привлечь 600 тысяч пар рабочих рук. Скажем, только для вагоностроительного завода в Тихвине потребуется 12 тысяч работников, для строительства дополнительных блоков АЭС в Сосновом Бору – еще 17 тысяч, а для дальнейшего развития порта в Усть-Луге – как минимум, 4-5 тысяч специалистов. Над теми же проблемами ломают голову и во многих других регионах. Но особенно – в сибирских и дальневосточных, откуда еще в конце 80-х годов начался массовый исход на Запад. Дальний Восток ежегодно теряет десятую часть своего населения, к 2025-му там останется лишь пять миллионов жителей, а еще через четверть века – и все четыре. Проблема усугубляется еще и тем, что Россия приближается к так называемой «демографической яме». Сегодня школы выпускают в жизнь поколение, появившееся на свет в начале 90-х, когда, по вполне очевидным причинам, рождаемость в стране резко упала. В нынешнем году армия выпускников средних учебных заведений составляла 1.05 миллиона человек. К 2010-му в ней будет всего 808 тысяч. Дальше – еще меньше. Можно легко предсказать, что, если вскоре каждый нужный стране специалист будет поистине на вес золота, то университеты и институты станут жестко конкурировать в борьбе за новых студентов. Слабые вузы на рынке образовательных услуг и, прежде всего, частные, ее не выдержат. Остальным придется провести ревизию своих преподавательских и научных потенциалов, перестроиться и сгруппироваться. Нынешняя стратегия Минобрнауки, собственно, на такой ход событий и рассчитывает. И более того, его ускоряет. По мнению чиновников, число университетов нужно радикально сократить – до 20-50, помимо этого оставить не более 150-200 институтов. Остальным будет предложено переквалифицироваться в техникумы, либо даже в училища. И в первую очередь Фурсенко предлагает разобраться с учебными заведениями, в которых учится менее 10 тысяч очных студентов - а к таковым относятся чуть ли не все филиалы федеральных вузов. Кстати, кое-где за филиалы уже взялись, и всерьез. Так, представители Минобрнауки Татарстана проверили местные представительства университетов, «прописанных» за пределами республики - помимо прочего, выяснили, что почти 40 процентов студентов обучаются в них по специальности «Юриспруденция», а 33 процента – «Финансы и кредит». В итоге из 92 филиалов к настоящему времени там осталось всего 11, да и те грозятся закрыть до конца года. В Чечне также решено ликвидировать почти две трети негосударственных вузов, на Кубани – 12, а еще восьми запрещено принимать первокурсников. Так что процесс, как говорится, пошел. Правда, не совсем понятно, что делать с оставшимися не у дел студентами, а ведь многие из них выложили за свою учебу приличные деньги. Такие же вопросы вызывает и вводимая в России система двухуровневого образования. Профессионалы удивлены: если и при нынешнем полноценном курсе выпускники оказываются невостребованными, то кто же позарится на совершенно сырого «спеца» с дипломом бакалавра? На рынке труда он никому не будет нужен, разве что на вещевой барахолке. К слову сказать, из 10 миллионов человек, занятых ныне в розничной торговле, половина имеет высшее образование, причем полмиллиона – даже два… Основную ставку в очередном реформировании высшей школы министерство делает на укрупнение вузов, а точнее – на создание сети федеральных университетов. Первые два – Сибирский в Красноярске и Южный в Ростове-на-Дону - были основаны еще в 2006 году в рамках пилотного проекта. А всего в ближайшие годы в разных концах страны планируется запустить 10-12 подобных проектов. Эти научно-образовательные комплексы объединят вокруг высших учебных заведений технопарки, инжиниринговые компании, венчурные фонды, занимающиеся созданием и внедрением разного рода высокотехнологичных новинок. В них студенты с первого курса будут не только грызть гранит наук, но и заниматься конкретными научными разработками, востребованными отечественной промышленностью. Идея сама по себе интересная, однако с ее реализацией пока проблема. Вернее, целый комплекс серьезных проблем, которые сейчас активно обсуждаются и в университетских кругах, и в прессе, и в интернет-блогах. Но, наверное, главную из них сформулировал один из участников дискуссии, который заметил: «Проблема качества образования переменой вывесок и сочинением красивых бумаг не решается». Наиболее убедительным подтверждением этих слов, увы, стали практически все предыдущие эксперименты и новации ведомства, отвечающего за состояние и развитие интеллектуального потенциала России. Похоже, кабинетным мужам в их «реформотворчестве» важен не конечный результат, а сам процесс – ломки и перестройки. Может, это тоже одно из последствий кадрового дефицита, который ныне переживает наша страна? stoletie.ru
Павел: Комнин пишет: Максим Кранс. День незнания Вспоминаются слова классиков: "Узок их круг, страшно далеки они от народа" и "А судьи кто?" - в том смысле, что учит-то кто? В большинстве своем, за исключением редких самородков, преподают те, кто не нашел себя в практической деятельности. Общеизвестно, что ВУЗы и их научно-педагогические кадры последние пятнадцать лет более всего были озабочены распилом бабосов и получением грантов. И чему они могут научить? Именно тому самому. Раньше я сам, грешен, более активно занимался преподавательской деятельностью, но последние годы меня все более активно оттирали такие вот "матерые зубры", а мне в общем-то и практической деятельности вполне хватает. Так вот и остались неосуществленными планы по циклу лекций для студентов РГПУ - "зубры" просто аккуратно спустили это дело на тормозах. Хотели коммерциализации образования? Ну и хлебайте ее теперь полной ложкой! И я очень сомневаюсь, что уменьшение реального количества абитуриентов хоть как-то снизит уровень взяток при поступлении - пока они только растут.
Комнин: Здравствуй, школа «модернизированная»? Новый учебный год – очередной год очередной реформы российского образования. Везде ли в России его встречают с оптимизмом? Несмотря на всю несокрушимую логику критиков этой затеи, со следующего года ЕГЭ обещают ввести как обязательную процедуру в практику школы. Введение Единого государственного экзамена как основной формы оценки знаний выпускников общеобразовательной школы обсуждению уже не подлежит, хотя сторонники ЕГЭ и были неоднократно публично посрамлены, но что толку? Среди противников ЕГЭ, кроме экспертов, и огромная армия учителей российских школ. Сторонники объясняют, что противники, якобы, боятся контроля за их учебной работой с детьми, и потому не хотят видеть преимуществ затеи с всеобщим тестированием. Сторонники будто заклинание твердят о преимуществах, главное из которых – якобы реальная возможность для детей из самой глубинки и самых бедных семей легко поступить по результатам ЕГЭ в столичные вузы. Идея насколько демократична, настолько и утопична. И когда «противники» объясняют «сторонникам», что дети «из самой глубинки», хоть с Камчатки, хоть из Оренбуржья, а хотя бы и из ближних к столицам областей не смогут воспользоваться этим благодеянием (у их семей просто нет денег содержать детей в столице!), «сторонники» нервно кричат в ответ, что, если денег нет, пусть возьмут… кредиты. Тем не менее, крайне дорогостоящая и педагогически абсолютно небезупречная история с ЕГЭ пробивается в жизнь «административным навалом». Знающие люди говорят «противникам», что вокруг этой затеи вертятся ну очень большие деньги, что пора перестать быть наивными и не препятствовать неизбежному. А учителя – противятся, и оттого их настроение в этот первый сентябрьский день нельзя назвать оптимистическим и по этой причине. Есть и еще заморочки, которые вряд ли делают первый день нового учебного года очень радостным для учителей России. Во-первых, до сих пор большинство из них все так же получают копейки, несмотря на шумную пропагандистскую кампанию, развернутую вокруг «реформы оплаты труда в системе образования». Кто из читателей не особо себе эти «копейки» представляет, могу проиллюстрировать состояние дела на конкретных фактах из жизни конкретной сельской учительницы, доверительно изложенных в недавно опубликованных страницах из ее дневника. Итак, преподаватель немецкого языка Людмила Николаевна Струкова работает в малокомплектной (40 учеников и 12 учителей) школе в селе Александровка, что в Тамбовской области. Завидная активность учительницы Струковой и хорошее знание немецкого сделали ее победителем конкурса, проведенного Культурным центром имени Гете при посольстве Германии в Москве. За это премировали Людмилу Николаевну осенью прошлого года трехнедельной поездкой на стажировку в гимназию городка Бургштедта. Съездила она туда, нагляделась на тамошнюю жизнь и труд педагогов. У них-то учителя по 2000 евро получают, а когда Струкова рассказала про свою, переведя рубли в эти самые евро (чуть больше 150 получилось), немецкие педагоги все как один, попадали со стульев: "Как можно прожить на эти деньги?". А этим летом принимала Струкова у себя в Александровке с ответным визитом коллегу, фрау Изу Штиглер. Перед этим получила зарплату: за июнь 5 тысяч рублей и 9 тысяч отпускных за июль-август. Следующая зарплата у Струковой теперь в октябре, и, таким образом, полученные деньги были на все про все: и до октября дожить, и отдохнуть, и немецкую гостью в Москве встретить да в Александровку привезти, ублажить, а потом – назад доставить. Как выворачивалась Струкова из этой истории, чтобы и себя не уронить, и страну не опозорить – целая история, достойная десятка страниц учебника по контрпропаганде. Но как ни старалась наша педагогиня из Александровки обрисовать нормальность бытия, однажды у немки сорвалось: «Какие же вы бедные! Столько работать в школе и дома - и все напрасно...». А та реформа оплаты труда учителей, о которой министр образования и науки Фурсенко, что ни месяц, то президенту с премьером докладывает, так надежды на нее у учителей как в струковской Александровке, так и в какой-нибудь соседней Чулановке нет никакой. Потому, что проводится она по чудовищным, железобетонно-либеральным рецептам, и начинается с повсеместного закрытия «неперспективных» сельских школ. В этом году прошла уже вторая волна этих закрытий под издевательским лозунгом «оптимизации сети сельских школ». …Недалеко от Москвы, на полпути к Санкт-Петербургу, - Боровичский район Новгородской области. Глава администрации района Юрий Васильев (33 года проработавший до этого школьным учителем и директором) в интервью корреспонденту «Практического журнала для учителя и администрации школы» рассказал: - Для обеспечения продовольственной безопасности страны нужно возрождение села, а для него – нужны люди. Те самые, которые убежали в город в последние десятилетия. Вернее, теперь уж их дети и внуки. А для того, чтобы человек со всеми своими потомками вернулся в село, и чтобы у него все было, как в городе, нужна инфраструктура. И если мы из села уберем школу, туда уже никто не поедет. Поэтому мы с трудом, но содержим наши школы в селе. А иначе нельзя – иначе мы получим скоро вокруг городов пустыню с дачниками да окончательное запустение земель. После чего будем на коленях ползать перед Западом: «Пришлите нам ваши химическо-синтетические «сникерсы» и какие-нибудь просроченные «ножки Буша», иначе с голоду помрем»… И борется глава района за то, чтобы сохранить у себя в районе сеть сельских школ, даже – малокомплектных, даже – под непрестанным прессингом «модернизаторов» сверху. Сохранить школы, чтобы сохранить жизнь в российской провинции. …Учитель Струкова, проводив немецкую гостью до Москвы, возвращалась домой и встретила в райцентре знакомую учительницу из Березовки. Оказалось, что у них с 1 сентября дети начнут в школу за 14 километров добираться, свою то из экономии закрыли. Родители взбунтовались, вызвали на деревенский сход начальника областного управления образования и показали ей маршрут: 8 км пешком по бездорожью до асфальта, затем (если успеешь на автобус, а его расписание только богу известно) еще 6 км по колдобинам. Это во сколько же надо проснуться ребенку, чтобы не опоздать на уроки? И где он, вернувшись таким же макаром домой, найдет силы домашние задания сделать? Но в итоге узнали на сходе, что планируют построить в Токаревке интернат, где будут жить школьники, чуть ли не со всей округи… Что, было у нас уже такое? Было. По новой детей от родителей отнимаем? Министр Фурсенко президенту бодро докладывает: «Теперь, мол, будем учителям платить по качеству труда». Как же тут радостно становится за державу! Во, какие умные времена настали! Во, какие демократичные! Только это где, в какой еще вменяемой стране существует такая насквозь субъективная система оплаты труда учителей, при которой часть зарплаты учитель «так» получать будет, а остальное ему станут начислять с помощью… «общественности»: школьников, их родителей, коллег-учителей? Что за бред? Это какие же драмы в каждом педагогическом коллективе будут регулярно разыгрываться? Сколько учительских слез? И вообразить страшно. Впрочем, зато очень либерально, до учительской истерики... Вот и наполняемость классов теперь – священная корова «модернизаторов» школы. Класс можно открывать только тогда, когда есть 25 учеников. На одного меньше - нельзя. На прошлой неделе в одной из школ подмосковного Серпухова скандал разразился и добрался до национального телеэфира. Набирал директор школы первый класс, а детей набралось лишь 23. Так местные начальники заставили родителей вести детей в другую школу, которая дальше от дома, при этом ломая детскую психику через колено, чтобы эти самые пресловутые 25 душ в классе обеспечили. И это в Подмосковье с его огромным бюджетом и подмосковным же министром образования, крайне уверенной в себе госпожой Л. Антоновой, рассказывающей всем – от собственного губернатора до многочисленных иностранных гостей, что уж в Подмосковье-то построен для народа школьный рай! Ее, жизнь школьную, знать надо тем, кто сверху школами управляет. Не тупо инструкции исполнять и бегом «наверх» докладывать, что по-крохоборски чего-то там наэкономили, а думать! Но с «думаньем» у нас пока еще не очень. Потому, что руководит системой образования на самом деле ни Минобрнаука, а Минфин, который всю реформу образования под бухгалтерскую логику затачивает. И пока что-то здесь не изменится – не заживут наши учителя лучше, да веселее. Но, несмотря на все несуразности, мешающие учителю быть уверенным в завтрашнем дне своем и своей школы, сегодня все же хочется им сказать: гордитесь, дорогие наши, тем, что вы – учителя! Есть ли более благородная профессия на свете? Помните, как говаривал великий Василий Александрович Сухомлинский: «Сердце отдаю детям». То же делаете каждый день и вы. За это вам – низкий поклон. С праздником! Источник Столетие.ру
Павел: Комнин пишет: Новый учебный год – очередной год очередной реформы российского образования Бред конечно, однако это вполне укладывается в общую тенденцию. Еще 10 лет назад нынешняя госпожа-губернатор Петербурга, будучи вице-премьером по социалке, поддержала инициативу Адольфа Алоизыча - для детей низших рас бесплатное только начальное четырехлетнее образование, все остальное - за деньги. Причем ей, регулярно открывающей иностранные заводы в окрестностях Петербурга, судя по всему до сих пор невдомек, что невозможно заткнуть все кадровые дыры таджикскими, молдавскими и украинскими "рабами", это все же не строительство - нужны квалифицированные работники. Я в свое время учился в школе, где классы были по 17-19 человек, и это в то благополучное (без всяких "демографических ям") время. Сейчас мою школу скорее всего закрыли бы... Поражает клиническое незнание реалий жизни за пределами МКАД - еще раз хочется повторить: "Узок их круг, страшно далеки они от народа..."
полная версия страницы