Николай II и Ко.

Форум » Антисистемы в зеркале истории » Николай II и Ко. » Ответить

Николай II и Ко.

Комнин: Бурное обсуждение Николай Александровича в теме "Белые" заставило меня создать отдельную тему. Николай II. Его правление. Его окружение (например, Распутин). Взаимоотношения с окружением. Борьба с антисистемами (за или против?). Отречение. Смерть. Канонизация.

Ответов - 28, стр: 1 2 All

Комнин: Сайт противников канонизации Николая Александровича

отец Браун: Недавно в издательстве исторической библиотеки вышла книга М.А.Бабкина "Духовенство РПЦ и свержение монархии". Концепция примерно следующая: святость монархии - это чуть ли не догматическое учение Церкви, а духовенство и иерархия в феврале 1917 монархию предали, не поддержали, и т.п. Концепция кривая, но факты он приводит вполне убедительные. Большая часть духовенства и иерархии приняли с радостью февральскую революцию. Как ни парадоксально, но факт, что лично очень благочестивый государь сумел же так поставить свои отношения с иерархией, что не нашлось практически желающих его поддерживать.

Лавр: отец Браун пишет: Как ни парадоксально, но факт, что лично очень благочестивый государь сумел же так поставить свои отношения с иерархией, что не нашлось практически желающих его поддерживать. Относительно личной благочестивости и поддержки - известен ли сюжет о попытке восстановления патриаршества? Дело в том, что Николай видимо действительно лично тяготился тем, что не исполнил клятвы отцу, и задолго до революции изыскивал для себя возможности разумного выхода из этого положения. Один из вариантов, который он рассматривал, было отречение и восстановление патриаршества с возведением его в сан. Следует учитывать, что и до того он номинально был главой РПЦ, но при обсуждении этого вопроса иерархи честно ответили ему, что не могут гарантировать назначение его на этот пост. Разумеется это вызвало обиду (а обижаться он умел), латентные репрессии против непокроного духовенства (многие из пострадавших тогда позднее были причислены к лику святых), потворство "старцу" и его проказам было видимо тоже в этом ряду. Откуда здесь было взяться поддержке духовенства, и как вязалось личное благочестие с весьма эксцентричными личными же поступками на ниве веры?

отец Браун: Насчёт потворства "старцу" - демаю, тут проблема была в другом. Николаю очень хотелось быть вместе с народом. О народной вере он имел представление довольно смутное, а Распутин (судя по всему, он действительно был хлыстом или сектантом того же типа) в это смутное представление вполне вписывался. Эксцентричные поступки на ниве веры можно, пожалуй, у любого государя найти (у благочестивого - особенно ).

Лавр: отец Браун пишет: Николаю очень хотелось быть вместе с народом. О народной вере он имел представление довольно смутное, а Распутин (судя по всему, он действительно был хлыстом или сектантом того же типа) в это смутное представление вполне вписывался. В свое время я искрене сомневался в хлыстовстве "старца". То есть все его прочие художества - это да, это было подтверждено документально, а вот хлыстовство я был склонен рассматривать как реальный поклеп недоброжелателей. Однако, ознакомившись с церковными документами конца XIX-начала XX веков я обнаружил, что в то время борьба с сектантами была совершенно обыденной, рутинной работой Синода и дело о хлыстовстве Распутина абсолютно не выделялось из ряда подобных ему дел, более того, для заведения даже такого дела нужна была еще и серьезная причина - попробуйте например сейчас добиться от милиции заведения дела об убийстве по факту обнаружения неопознанного трупа, вам предложат тысячу аргументов в пользу того, что человек умер сам и преступления не было. Так что "старец" видимо действительно изрядно допек и местного батюшку, и епархиальное начальство. Его особенности поведения и внешнего облика в то время действительно полностью соответствовали синодальным как бы сейчас сказали "ориентировкам" на хлыстов. Более того, если предположить, что он действительно некоторое время был "христом" у питерских хлыстов, то становятся понятными и осмысленными многие из его петербургских похождений - и "радения" на квартире, и "христосования" с поклонницами, и внезапные отъезды и т.д.

отец Браун: Похоже на то. Меня в своё время в хлыстовстве убедила его брошюрка "Житие опытного странника". Всё так красиво, духовно... Только ни одной ссылки на то, что он ориентировался на опыт Православной Церкви. Напротив, в Церкви он встречал всё больше недостойных батюшек, а так, сам собой размышлял, просветлялся как принц Гаутама... Все его похождения можно, при боольшом желании, считать клеветой (как царская семья и считала, благо он им на глаза пьяным не попадался). Но его собственные тексты, признаваемые всеми его почитателями, изобличают его не меньше, чем слухи о нём.

Лавр: отец Браун пишет: Но его собственные тексты, признаваемые всеми его почитателями, изобличают его не меньше, чем слухи о нём. Я бы не назвал это "слухами". Если даже не считать аутентичными т.н. "дневники Вырубовой", от которых она открестилась сразу же, как только оказалась на свободе (однако для профилактики ее все равно постригли в монахини), то существует масса официальных рапортов по охранному отделению, которые составлялись ежедневно после того, как "старец" был взят под охрану. И вот тут-то уже из песни слова не выкинешь - не всякий лиговский вор мог себе такое позволить, "обуздание" и "умерщвление" плоти шло полным ходом.

Лавр: отец Браун пишет: Меня в своё время в хлыстовстве убедила его брошюрка "Житие опытного странника". Тут меня просветил один поморский наставник - оказывается, под "странниками" в дореволюционной России понимали вполне конкретных сектантов ("бегунов"), а не странников вообще, более того, слово "житие" в печатных изданиях не могло тогда употребляться в отношении персон, не причисленных к лику святых. Если это так, то вс сходится, включая и обвинения в хлыстовстве - у бегунов тоже практиковался блуд и изуверские обряды, сущестоввала обязанность приимства, однако не было классических радений.

Комнин: Из Викисловаря ("Тело Григория Распутина") "Досточтимый мастер стула ложи "Григорий Вырубов" полковник в отставке А.В.Липский на юбилейных мероприятиях, посвященных столетию восстановления работ лож Великого Востока Франции в России, высказался в том духе, что "по прошествии ста лет можно сказать, что проект "Старец" оказался самым продолжительным и самым эффективным вольнокаменщицким начинанием в России, до сих пор приносящим свои плоды"." Интересно откуда эта информация? И что сей человек имел ввиду?

Павел: Комнин пишет: И что сей человек имел ввиду? В том-то и вопрос...

Комнин: Интересное мнение у Ярослава Бутакова, к.и.н. Стратег, опередивший время Россия Николая II – империя несбывшихся надежд Минуло 90 лет со дня бессудного убийства в Екатеринбурге семьи последнего российского императора. Для многих эта годовщина стала очередным поводом задуматься над нереализованными историческими альтернативами России в прошлом столетии. Революция 1917 года была полноправной преемницей революции 1905-1907 гг. Власти Российской империи имели в своём распоряжении 10-12 лет на исправление той ситуации, что однажды уже привела государство на край гибели. Из неэффективности государственного механизма, проявившегося в феврале 1917 года, делают двоякие выводы. Одни считают, что роковая ошибка Николая II – медлительность в проведении нужных стране реформ (имеются ввиду либеральные реформы – создание парламента и введение конституции). Другие (едва ли их меньше) уверены, что Николай II просто был недостаточно жесток в подавлении революции, миндальничал с врагами режима, тогда как их надо было бы расстреливать десятками тысяч и загонять на каторгу миллионами, как это потом делали, придя к власти, сами революционеры... Прежде чем говорить об актуальности либеральных реформ для России начала ХХ века, давайте вспомним про лозунги революций начала того века и про то, какой строй установился в России в их итоге. Ударной силой революции были крестьяне и промышленный пролетариат (а в 1917 году к ним добавились «крестьяне в серых шинелях» – многомиллионная Русская армия). Что они требовали в 1905 году? Земли и воли, улучшения условий труда. В 1917 году, кроме того, – ещё мира и рабочего контроля над производством. Парламент, многопартийность, конституция – все эти лозунги если и присутствовали, то как дежурная фразеология. Своей борьбой в 1905-1907 годах крестьяне и рабочие помогли завоевать политические свободы горстке политиканов из буржуазной интеллигенции. Поэтому-то в 1917 году они перешли к требованию «Вся власть – Советам!», то есть к требованию прямого народовластия, помимо парламентского представительства, ибо в последнем, по их убеждению (верному), большинство неизбежно досталось бы буржуазным политикам. Ну, а когда революционные бури улеглись, новый строй далеко превзошёл прежнюю монархию своим авторитаризмом. Советский «парламент» стал играть чисто декоративную функцию. Что же приобрели те классы, которые шли в революцию? В первую очередь, возможность для социального роста. Советский строй создал многочисленные лифты социальной мобильности. Широкий и равный доступ к образованию, к пользованию культурными достижениями мировой цивилизации, к государственной службе и должностям – всё это определяло прочность советского строя (он и рухнул, когда отступил от принципов равенства). Следовательно, насущным в начале ХХ века для большинства российских подданных был вовсе не вопрос свободы, а вопрос равенства. Реформы, требовавшиеся стране, должны были иметь, в первую очередь, социальный, а не политический характер. Это была бы отмена сословных привилегий и ограничений по факту рождения. Необходимо было вернуться к петровскому (фактически старомосковскому) принципу обязательной службы дворянства, вообще, сделать дворянство отличием, даруемым только за службу. И эти реформы, теоретически, можно было проводить не ослабляя, а напротив, усиливая авторитарное начало. Константин Леонтьев в 80-е годы XIX века, провидя неизбежность победы социалистических идей, выдвинул такую парадоксальную, на первый взгляд, формулу: «Русский Царь – во главе русского социализма». Можно ли винить Николая II в том, что он не стал «революционером на троне»? Госаппарат достался ему в готовом виде от предшественников. Конечно, такой госаппарат не был способен справиться с задачей подобного масштаба. Да и то ведь – идей Леонтьева в тогдашней России почти никто не разделял: уж больно экзотическими они казались, а бюрократам и подавно. И что мог сделать один Император, не имея в своём распоряжении администраторов с необходимым масштабом стратегического мышления? Да и задайся он такими целями – не внесла бы его попытка смуту в государство значительно раньше, чем смута наступила фактически? Всесильная элита его бы просто не поняла и с порога отвергла бы такие реформы. Но отрицать, что Николай II совсем ничего не делал в этом направлении – значит грешить против истины. Указом от 5 ноября 1905 года были отменены все сословные преимущества и ограничения при прохождении государственной службы и оставлен единственный ценз – образовательный. Уже в думский период прорабатывались законопроекты, имевшие целью полную отмену сословных градаций в правах. Уравнивались и права подданных различных вероисповеданий. В 1915 году была отменена черта осёдлости евреев. Здесь можно посетовать лишь на то, что созданный в 1906 году парламентский механизм принятия законов зачастую становился тормозом проведения актуальных реформ. Создание Государственной Думы, ставшей пятым, причём явно проколотым, колесом в механизме управления Империи, являлось не запоздалым, а очевидно преждевременным. Мог ли Царь проводить реформы всё-таки хоть немного быстрее? Тогда он должен был бы беспрерывно понукать неповоротливый правительственный аппарат. Был бы результат при этом лучше – весьма сомнительно. Искусственное ускорение процесса может привести к непредсказуемым негативным последствиям. Медленность, основательность Николая II в принятии решений о тех или иных изменениях в государственном и социальном строе характеризуют глубочайшую государственную ответственность последнего Царя. Он не желал поступать с Россией как с объектом эксперимента. О той же ответственности свидетельствует и то упорство, с которым Государь до последнего момента противился требованию оппозиции о создании ответственного перед Думой правительства. Он знал, что непопулярная отечественная буржуазия будет неспособна удержать власть, что её недолговечное господство обернётся для России хаосом и смутой. Это и подтвердилось блестяще в деятельности злополучного Временного правительства, составленного из цвета (!) российского политического класса того времени. Государственную недееспособность российских либеральных кругов ярко иллюстрирует эпизод из истории I Думы. Тогда Николай II одно время всерьёз подумывал о том, чтобы назначить правительство по соглашению с победившей на выборах партией конституционных демократов (кадетов). Лидер кадетов Милюков вспоминал, что в июне 1906 года с ним вёл переговоры Д.Ф.Трепов – тогдашний дворцовый комендант, особа, приближённая к Императору. Трепов от имени Царя соглашался составить правительственный кабинет в основном из кадетов (за исключением министров иностранных дел, военного, морского и министра двора, с чем и Милюков был согласен). Но в обмен он предлагал кадетам отказаться от их требования амнистии всем политзаключённым (включая осуждённых за терроризм) и в специальной декларации осудить политический террор. Милюков отказался, и его партия навсегда потеряла единственную возможность провести либеральное преобразование России в соответствии со своей программой (не считать же такой возможностью время после февраля 1917 года, когда в обстановке хаоса было уже не до реформ). Показательно, что и многие годы спустя Милюков считал свою тогдашнюю позицию правильной. Революция и вынужденная эмиграция ничему его не научили. Ну и как было Царю разделять власть с такими безответственными людьми?! А ведь это была элита русского либерализма! Но неправы и те, кто готов порицать Царя за недостаточную жестокость в борьбе с революционерами. Эти люди ставят знак морального равенства между монархией и её врагами и этически ничем не отличаются от своих оппонентов, руководствующихся «революционной целесообразностью» (они, в данном случае, «контрреволюционной»). Если бы Царь поступал так, как они сейчас советуют, чем бы монархия отличалась в лучшую сторону от революционного терроризма? Главным источником формирования слухов о безволии Царя служили разочарования некоторых лиц, обойдённых при назначении на вакантную должность министра. Николай II обычно проводил собеседование с кандидатами. Те представляли ему своё видение того, что намеревались сделать на министерском посту. Царь всегда внимательно выслушивал, и у собеседника оставалось впечатление, что его доклад произвёл впечатление на Царя, и что дело идёт к заветному назначению. А через несколько дней такой кандидат натыкался в газетах на фамилию человека, уже назначенного на эту министерскую должность. И разочарованный чиновник начинал распространять байки о том, что его перед Царём оговорили нехорошие люди, что Царь, стало быть, легко меняет своё мнение под чужим влиянием, и т.д. Высший петербургский свет, в котором фрондирование давно уже было чуть ли не признаком хорошего тона, с готовностью подхватывал эти сплетни, разносил их по салонам и ресторанам, приукрашивая своими деталями. А Царь ведь просто выбирал подходящую кандидатуру. Те или иные поступки Николая II диктовались его внутренними убеждениями, зачастую малопонятными для тогдашних представителей политического класса, воспитанных, в большинстве своём, в духе скепсиса и рационализма, даже для многих монархистов. Принимая какое-то решение, Царь всегда имел волю провести его до конца. Это особенно отчётливо проявилось в истории с принятием верховного командования Русской армией в 1915 году. Многие, как, например, генерал А.А.Брусилов, и впоследствии были склонны отрицательно расценивать этот шаг Николая II, забывая, что после вступления царя в должность Верховного Главнокомандующего Русская армия перестала терпеть поражения на фронтах. Можно встретить утверждения, что пребывание Николая II в Ставке ВГК в Могилёве лишило его возможности получать своевременные сигналы о настроениях в столице и адекватно руководить государственным аппаратом в критической ситуации. Это, дескать, и привело к тому, что в феврале 1917 года вспыхнули и разрослись беспорядки, приведшие к революции. На самом деле, с точки зрения контрреволюционной стратегии, перенос царской резиденции из Петрограда был мудрым шагом. Ибо при возникновении беспорядков в столице Государь какое-то время оставался вне ударов революционной стихии. Это время как раз и можно было использовать для собирания сил и подавления бунта. Причина, почему этого не произошло, заключается в другом – в предательстве тех, на чью верность в подобном случае Николай II полагался. Характерны в этом плане воспоминания Брусилова, показательные как отражение психологии людей того времени и определённого класса. Видимо, Брусилов, диктуя этот отрывок, не особенно заботился о том, как он будет выглядеть в глазах соотечественников, поскольку позиционирует себя соучастником открытой государственной измены: «Я получал из Ставки подробные телеграммы, сообщавшие о ходе восстания, и наконец был вызван к прямому проводу Алексеевым, который сообщил мне, будто вновь образованное Временное правительство объявило ему, что, в случае отказа Николая II отречься от престола, оно грозит прервать подвоз продовольствия и боевых припасов в армию (у нас же никаких запасов не было); поэтому Алексеев просил меня и всех главнокомандующих телеграфировать царю просьбу об отречении. Я ему ответил, что со своей стороны считаю эту меру необходимой и немедленно исполню». Нет нужды долго объяснять, что в подобной ситуации военачальник такого ранга был обязан принять все меры для низложения и ареста Временного правительства, осмелившегося выдвинуть подобный ультиматум воюющей армии. Другое дело, что описание эпизода Брусиловым не подтверждается никакими другими источниками. Но сам факт такой фантазии достаточно показателен. Часто встречаются утверждения, что Николай II мало понимал в военном деле, а реальным мозговым центром Ставки в это время был начальник штаба генерал М.В.Алексеев. Тот же Брусилов оценивал руководство Алексеева отрицательно, считая способности начштаба Главковерха весьма низкими и ставя именно ему (не Николаю II!) в вину нереализованные возможности кампании 1916 года. Однако у Николая II имелись свои взгляды на стратегию наступательных операций, что выразилось в неосуществлённом плане летней кампании 1917 года. Царь предлагал сосредоточить основные усилия на разгроме союзников Германии – Турции и Болгарии. Для этого планировалось осуществить десантные операции (благо, Русский флот господствовал на Чёрном море) под Константинополем и в тылу германского фронта в Румынии. Также Царь считал нужным активизировать совместные с армиями Антанты операции на Балканском (Салоникском) фронте. Проникновение в «мягкое подбрюшье» Германии – в Турцию и на Балканы – должно было лишить противника важнейших ресурсов, необходимых для ведения войны, и пошатнуть всю его систему стратегической обороны. Годом позже так и произошло! Прорывы западных союзников под Салониками и на Палестинском фронте привели к тому, что весь Четверной союз рухнул как карточный домик в считанные месяцы. Только России уже не было среди победителей… План Николая II был построен на фундаментальном положении стратегического искусства – бить противника там, где он слабее всего. Но его военачальники предпочитали действовать по шаблону. Тяжёлые потери в боях у озера Нарочь и на реке Стоход ничему не научили ни Алексеева, ни Брусилова. На 1917 год снова было запланировано лобовое наступление на сильные германские позиции в Прибалтике, Белоруссии и Галиции. Впрочем, учитывая роковую роль Ставки в февральские дни, это уже мог быть сознательный саботаж. Мог ли Николай II настоять на принятии своего плана? Наверное, мог. Вот только стали бы генералы его выполнять, будучи убеждены в его неправильности? Что бы сделали вы, если бы ваше предложение было единодушно отвергнуто специалистами? Генералы и были такими специалистами в вопросах стратегии, чей профессионализм (во многом, как оказалось, дутый) Николай II не мог не принимать во внимание. Он поступил также, как и мы сами сделали бы в подобном случае – подождал бы до лучших времён, когда сама реальность убедит оппонентов в их неправоте. И можно быть уверенным, что если не в 1917-м, так в 1918-м война бы окончилась победой России. Ведь смогли же союзники победить, уже не имея поддержки со стороны России! А вот желали ли союзники победы вместе с Россией? Это отдельная тема. Здесь же хотелось акцентировать внимание на нескольких наиболее характерных вопросах, чаще всего использующихся для оценки деятельности Николая II, и показать несостоятельность некоторых расхожих суждений о решающей ответственности последнего Императора за революцию. 2008-08-20 Cтолетие

Павел: Комнин пишет: Интересное мнение у Ярослава Бутакова, к.и.н. Ну на самом деле мнение достаточно распространенное. Правда, данное конкретное изложение несвободно от очевидных логических огрех - с одной стороны государственный аппарат ему "такой достался", но с другой - стал главнокомандующим и "сразу прекратилось отсутпление" Поскольку я в свое время активно интересовался этой темой, то могу сказать, что основная беда подобного анализа - это как правило аберрация состояния, люди анализируют события с высоты своего исторического опыта и совершенно не задумываются над тем, что у участников тех событий были совсем иные мотивы и цели.

Комнин: Павел пишет: Поскольку я в свое время активно интересовался этой темой, то могу сказать, что основная беда подобного анализа - это как правило аберрация состояния, люди анализируют события с высоты своего исторического опыта и совершенно не задумываются над тем, что у участников тех событий были совсем иные мотивы и цели. Например? "Стретег опередивший время" опередил время по недорозумению что-ли? Случайно так вышло?

Павел: Комнин пишет: Например? "Стретег опередивший время" опередил время по недорозумению что-ли? Случайно так вышло? Не об этом речь. Я вообще сомневаюсь не только в том, что он "опередил время", но и в том, что он вообще был стратегом. Те, кто анализируют ситуацию сейчас, забывают о том, что тогдашние деятели тоже были живыми людьми, со своими проблемами, а отнюдь не элементами компьютерного симулятора. Это особенно ярко проявляется при работое с реальными документами той эпохи. Вот автор пишет: не имея в своём распоряжении администраторов с необходимым масштабом стратегического мышления? А кто его заставлял окружать себя бездарями и негодяями, вроде того же Стесселя и Безобразова? Дума? Заметьте, тягу государя ко всякого рода моральным уродам не я заметил - ее отмечали еще современники. Чтобы понять сюжет с Милюковым и Треповым, надо как минимум знать, что Трепов - это как раз тот самый уникальный персонаж, который в слове "еще" делал пять грамматических ошибок. Как думаете, если на улице к Вам подойдет бомж и затеет переговоры о продаже Вашей квартиры, что Вы подумаете и что ему ответите?

Комнин: Александр Елисеев. Николай II как волевой политик Смутных времен Наличие у Государя незаурядной политической воли признавали многие наблюдатели. В том числе и иностранцы. Вот, например, любопытная характеристика, данная Императору французским президентом Лубэ: «Обычно видят в Императоре Николае II человека доброго, великодушного, но слабого. Это глубокая ошибка. Он имеет всегда задолго продуманные планы, осуществления которых медленно достигает. Под видимой робостью Царь имеет сильную душу и мужественное сердце, непоколебимо верное. Он знает, куда идет и чего хочет». Кстати сказать, этот вывод о постепенности в достижении целей подтверждает баронесса Бухсгевден: «Николай II был умным. Он долго обдумывал и был медлительным в принятии решений, но оценка политической ситуации была у него быстрой. С.Д. Сазонов и мой отец говорили мне об этом в связи с иностранной политикой, а П.Л. Барк — в отношении сложных финансовых советов». Отметим, что современники подмечали и высокие деловые качества Государя, столь необходимые волевому политику. Вспоминает А. П. Извольский, бывший в 1906-1910 годах министром иностранных дел: «Был ли Николай II от природы одаренным и умным человеком? Я, не колеблясь, отвечаю на этот вопрос утвердительно. Меня всегда поражала легкость, с которой он ухватывал малейший оттенок в излагаемых ему аргументах, а также ясность, с которой он излагал свои собственные мысли». Извольского хорошо дополняет генерал А. А. Мосолов: «Император Николай II обладал живым умом, быстро схватывающим существо докладываемых Ему вопросов — все, кто имел с Ним дело, свидетельствуют об этом в один голос… Царь схватывал на лету главную суть доклада, понимал иногда с полуслова, нарочито недосказанное, оценивал все оттенки изложения». Эти свидетельства хорошо опровергают ложное утверждение о том, что Государь якобы не обладал волей к занятию государственными делами. На самом же деле его работоспособность была просто поразительной. Баронесса Бухсгевден дает весьма показательное описание рабочего дня Императора: «Его день был распределен по минутам. Свет в его туалетной зажигался всегда ранее восьми часов утра. Выпив стакан чаю, выкурив папиросу, он выходил в парк на короткую прогулку со своими «колибри» (породистые собачки), которые жили в конурах в саду, им не разрешалось входить внутрь дворца. Император был очень вынослив; только в самые холодные дни он надевал пальто, обычно он выходил в военной тужурке. После прогулки он заходил к Императрице, и немного ранее десяти часов начинался его деловой день. Первый разговор был с гофмаршалом, с которым он просматривал лист своих обязательств на текущий день. Ровно в десять часов начиналисъ аудиенции министров. Каждого из них Государь принимал отдельно. Министры приносили с собой пачки бумаг, которые Государь оставлял у себя для внимательного чтения. На каждом документе он ставил свои заметки карандашом и зачастую просиживал до поздней ночи, чтобы ознакомиться со всеми бумагами. Его работа в течение Царствования все время увеличивалась, так как появлялись новые министерства и департаменты». Впрочем, бывало и так, что работа продолжалась и ночью. Сын Столыпина Аркадий Петрович вспоминает о том, что его отец и Государь часто работали вместе в ночное время суток: «Пикуль пишет, что Царь во время докладов министров скучал, зевал, хихикал, мало что понимал. Это ложь. Летом 1906 года в Петергофском дворце, когда подготовлялась аграрная реформа, Царь работал с моим отцом целые ночи напролет. Вникал во все подробности, давал свои суждения, был неутомим». Коснемся и еще одной омерзительной лжи о распутинском влиянии на Государя. Ее повторяют и поныне, хотя даже Чрезвычайная следственная комиссия Временного правительства была вынуждена признать, что никакого влияния на государственную жизнь страны Распутин не оказывал. А ведь в ее состав входили опытные юристы-либералы, настроенные резко отрицательно против Государя, династии и монархии как таковой. Действительно, Распутин считал необходимым давать Государю различные советы военно-политического и кадрового характера. Только вот сам Государь всегда поступал по-своему и отвергал распутинские рекомендации. Так, 6 апреля 1915 года Распутин пытался отговорить Царя от поездки в Галицию, но она все-таки состоялась. Одиннадцатью днями позже Распутин выступает против созыва Госдумы, однако Государь созывает ее. А вот 15 ноября Распутин, наоборот, рекомендует созвать Госдуму, но Николай II откладывает ее созыв аж до февраля будущего года. «Старец Григорий» пытался выставлять себя военным стратегом и 15 ноября 1915 года советовал Государю начать наступление под Ригой. Конечно, никакого наступления не состоялось. Царь не склонен был особо прислушиваться и к кадровым пожеланиям Григория Ефимовича. В 1915 году он отверг предложения Распутина по назначению графа Татищева министром финансов, генерала Иванова – военным министром, а инженера Валуева – министром путей сообщения. Историк С. Ольденбург довольно точно заметил, что у Государя была железная рука, многих только обманывает надетая на ней бархатная перчатка. И нет ничего нелепее, чем приписывать Николаю II зависимость от разных посторонних влияний. Многих, опять-таки, обманывало то обстоятельство, что Император не любил резко возражать своим оппонентам, хотя поступал именно так, как считал нужным. Некоторые принимали это спокойствие и отказ от резкого тона за некоторую слабость. А потом недоумевали, когда сталкивались с императорской непреклонностью. В результате рождались весьма противоречивые оценки. Например, французский посол М. Палеолог писал о Царе следующее: «Храбрый, честный, добросовестный, глубоко проникнутый сознанием своего царственного долга, непоколебимый в пору испытаний, он не обладал качеством в условиях автократического строя, а именно - сильной волей». (Обращает на себя внимание невольное признание «прогрессивного» француза – оказывается при демократическом строе сильная воля не нужна). Сразу возникает вопрос – а что, разве непоколебимость «в пору испытаний» не есть проявление сильной воли? Или вот еще один пример, генерал В. И. Гурко также говорить о слабости Царя, но в то же время признает, что перед чужой волей тот капитулировал всего лишь один раз – когда издал Манифест 17 октября 1905 года. Наличие твердой воли у Николая II блестяще подтверждают события августа 1915 года, когда он взвалил на себя обязанности Верховного Главнокомандующего – против желания военной верхушки, Совета министров и всего «общественного мнения». И надо сказать – блестяще с этими обязанностями справился. Вообще, Государь был настоящим воином – и, по «профессии», и по духу. Его и воспитывали как воина. Протоиерей В. Асмус отмечает: «Александр III воспитывал детей в большой строгости, скажем, на еду отводилось не больше 15 минут. Дети должны были садиться за стол и вставать из-за стола вместе с родителями, и дети часто оставались голодными, если они не укладывались в эти, такие жесткие для детей рамки. Можно сказать, что Николай II получил настоящее военное воспитание, и настоящее военное образование, Николай II всю жизнь чувствовал себя военным, это сказывалось на его психологии и на многом в его жизни». Будучи Наследником Престола Николай Александрович изучал военное дело с большим увлечением. О том свидетельствуют его старательно составленные конспекты по военной топографии, тактике, артиллерии, навигационным приборам, военному уголовному праву, стратегии. Очень впечатляют записи по фортификации, снабженные рисунками и чертежами. Не было в небрежении и практическое обучение. Александр III направлял своего наследника на военные сборы. В течение двух лет Николай Александрович служил в Преображенском полку, где им исполнялись обязанности субалтерн-офицера, потом – ротного командира. Целых два сезона он служил взводным командиром в гусарском полку, затем был командиром эскадрона. В рядах артиллерии Наследник провел один лагерный сезон. Император много сделал для подъема обороноспособности страны, усвоив тяжелые уроки русско-японской войны. Пожалуй, самым значимым его деянием было возрождение русского флота, которое спасло страну в начале первой мировой войны. Оно произошло против воли военных чиновников. Император даже вынужден был отправить в отставку великого князя Алексея Александровича. Военный историк Г. Некрасов пишет: «Необходимо отметить, что, несмотря на свое подавляющее превосходство в силах на Балтийском море, германский флот не предпринял никаких попыток прорваться в Финский залив, с тем, чтобы одним ударом поставить Россию на колени. Теоретически, это было возможно, так как в Петербурге была сосредоточена большая часть военной промышленности России. Но на пути германского флота стоял готовый к борьбе Балтийский флот, с готовыми минными позициями. Цена прорыва для германского флота становилась недопустимо дорогой. Таким образом, уже только тем, что он добился воссоздания флота, император Николай II спас Россию от скорого поражения. Этого не следует забывать!» Военные таланты Государя были, в полной мере раскрыты на посту Верховного главнокомандующего. Уже самые первые решения нового главкома привели к существенному улучшению положения на фронте. Так, он организовал проведение Вильно-Молодеческой операции (3 сентября — 2 октября 1915 года). Государь сумел остановить крупное наступление немцев, в результате которого был захвачен город Борисов. Им была издана своевременная директива, предписывающая прекратить панику и отступление. В результате был остановлен натиск 10-й германской армии, которая была вынуждена отойти – местами совершенно беспорядочно. 26-й Могилевский пехотный полк подполковника Петрова (всего 8 офицеров и 359 штыков) пробрался к немцам в тыл и в ходе внезапной захватил 16 орудий. Всего русские сумели захватить 2000 пленных, 39 орудий и 45 пулеметов. «Но самое главное, – отмечает историк П. В. Мультатули, – войскам снова вернулась уверенность в способности бить немцев». Россия определенно стала выигрывать войну. После неудач 1915 года наступил триумфальный 1916-й год – год Брусиловского прорыва. В ходе боев на Юго-Западном фронте противник потерял убитыми, раненными и попавшими в плен полтора миллиона человек. Австро-Венгрия оказалась на пороге разгрома. Характерно, что назначение Брусилова командующим Юго-Западного фронта было личной инициативой Государя. Это отлично видно хотя бы из царской переписки. В марте 1916 года Царь сообщает своей супруге: Я намерен прикомандировать старика Иванова к своей особе, — пишет Николай II 10 марта 1916 года, — а на его место назначить Брусилова или Щербачева; вероятно, первого». Позднее Государь сделает окончательный выбор: «Старого Иванова, — пишет он 14 марта 1916 года, — заменит Брусилов». Именно Государь оказал поддержку Брусиловскому плану наступления, с которым были не согласны многие военачальники. Так, план начальника штаба Верховного Главнокомандующего М. В. Алексеева предусматривал мощный удар по противнику силами всех фронтов, за исключением фронта Брусилова. Последний считал, что и его фронт тоже вполне способен к наступлению, с чем были несогласные другие командующие фронтов. Однако Николай II решительно поддержал Брусилова и без этой поддержки знаменитый прорыв был бы попросту невозможен. Особо отметим, что Государь принимал абсолютно все важные решения, способствующие победоносным действиям, именно сам – без влияния каких-либо «добрых гениев». Совершенно необоснованно мнение, согласно которому русской армией руководил Алексеев, а Царь находился на посту главкома ради проформы. Это ложное мнение опровергается телеграммами самого Алексеева. Например, в одной из них на просьбу прислать боеприпасы и вооружение Алексеев отвечает: «Без Высочайшего соизволения решить этот вопрос не могу». У. Черчилль пишет по этому поводу: «Мало эпизодов Великой войны более поразительных, нежели воскрешение, перевооружение и возобновленное гигантское усилие России в 1916 году. К лету 1916 года Россия, которая 18 месяцев перед тем была почти безоружной, которая в течение 1915 года пережила непрерывный ряд страшных поражений, действительно сумела, собственными усилиями и путем использования средств союзников, выставить в поле — организовать, вооружить, снабдить — 60 армейских корпусов, вместо 35, с которыми она начала войну... Поверхностная мода нашего времени трактует царский режим как слепую, испорченную, неумелую тиранию. Но обозрение тридцати месяцев его борьбы с Германией и Австрией должно было внести поправки в эти смутные представления. Мы можем измерить силу Российской империи по тем ударам, которые она перенесла, тем катастрофам, которые она пережила, по неисчерпаемым силам, которые она развила, по тому восстановлению, которого она добилась». Дополним Черчилля. В начале 1917 года Россия выпускала 130 тысяч винтовок в месяц (в 1914 году – 10 тысяч). Она имела в своем распоряжении 12 тысяч орудий, тогда как в 1914 году – 7 тысяч. Производство пулеметов увеличилось в 17 раз, патронов – более чем в два раза. Был преодолен снарядный голод, о котором так много кричала либеральная пресса. «Бездарный» царский режим создал стратегические запасы, которые позволяли белой и красной армии колошматить друг друга в течении трех лет (1918-1920 гг.) Историк А. Зайончковский утверждает, что русская армия достигла «по своей численности и по техническому снабжению ее всем необходимым наибольшего за всю войну развития». Неприятелю противостояли более двухсот боеспособных дивизий. Россия готовилась раздавить врага. В январе 1917 года 12-я русская армия начала наступление с Рижского плацдарма и застала врасплох 10-ю германскую армию, которая попала в катастрофическое положение. Дальнейшему развитию успеха помешала только Февральская смута... Здесь, конечно, нельзя пройти и мимо еще одного обвинения, которое бросают Государю разного рода крепкие задним умом. Дескать, ему надо было любой ценой избежать войны, в ходе которой союзники (Англия и Франция) только и делали, что использовали Россию в качестве пушечного мяса, а она послушно следовала в фарватере их дипломатий. Конечно, такие утверждения также безосновательны, как и вышеразобранные. Царь прилагал все усилия для того, чтобы предотвратить войну, при этом часто делая серьезные уступки Германии (см. ст. «Вторая отечественная»). Он осознавал, что война может привести к самым трагическим последствиям. Об этом свидетельствуют его слова, сказанные русскому послу в Болгарии: ««А теперь, Неклюдов, слушайте меня внимательно. Ни на одну минуту не забывать тот факт, что мы не можем воевать. Я не хочу войны. Я сделал своим непреложным правилом предпринимать все, чтобы сохранить моему народу все преимущества мирной жизни. В этот исторический момент необходимо избегать всего, что может привести к войне. Нет никаких сомнений в том, что мы не можем ввязываться в войну — по крайней мере, в течение ближайших пяти-шести лет — до 1917 года.». Однако, тупо-агрессивная политика Австро-Венгрии вкупе с германским шовинизмом сделали войну неизбежной. Мы не могли не вступиться за Сербию, ибо в противном случае война все равно началась бы в 1914 году (так решил немецкий Генштаб), но только мы были бы в еще более худшем положении. Порой излишне патетические «русофилы» рисуют ужасающие картины того, как русские «забрасывали немцев горами трупов», спасая «коварных союзников». А что же, спрашивается, нужно было спокойно дожидаться того, чтобы немцы оккупировали Францию и разбили Англию? Вот тогда в руках кайзера оказалась бы вся Европа и военный натиск на Россию стал бы гораздо более мощным. Что же до гор трупов, то пусть это остается на совести «критиков». Известно ведь, что соотношение потерь на Восточном фронт составляло один к одному. Не имеет оснований и положение о зависимости русской дипломатии от англо-французской. Русская внешняя политика была максимально независимой от политики союзников. Наши дипломаты даже сумели вынудить Антанту признать необходимость установления русского контроля над средиземноморскими проливами. При этом министр иностранных дел Сазонов прибегнул к довольно-таки хитрому маневру, прозрачно намекнув англичанам на то, что Россия может начать переговоры о заключении сепаратного мира. Конечно, ничего подобного она делать и не собиралась, но нервы у союзников не выдержали. Французский лидер Пуанкаре потом возмущался уступчивостью англичан: «Министры и я не понимаем, как это Великобритания, не расспросив нас, дала такую полную свободу действий России в вопросе, который интересует всех союзников…». Но было уже поздно возмущаться… Одна из главных, очевидно даже главнейшая, претензия к Государю – отречение от престола. Его упрекают в том, что он сдал страну революционерам без сопротивления. Но и это вовсе не так. И для того, чтобы убедиться в лживости обвинений лучше всего ознакомиться даже не с исследованиями монархистов, а с очерками коммунистического публициста М. Кольцова. Вот как он пишет о поведении Государя в дни Февральской смуты: «…Придворные совершенно зря рисуют своего вождя в последние минуты его царствования как унылого кретина, - уверяет он, - непротивленца, безропотно сдавшего свой режим по первому требованию революции». С неподдельным уважением Кольцов описывает, как Государь упорно сопротивлялся всем требованиям армейцев-заговорщиков (Алексеева, Рузкого и др.) создать ответственное министерство (т. е. по сути пойти на превращение самодержавия в конституционную монархию). Его сопротивление было настолько сильным, что даже Александра Фёдоровна воскликнула в письме: "Ты один, не имея за собой армии, пойманный как мышь в западню, - что ты можешь сделать?!". А Царь делал всё, что мог - он даже направил в Петроград экспедиционный корпус во главе с генералом Н. И. Ивановым. Он сражался с революцией один (ибо заговорщики отрезали его от связи с внешним миром, от верных частей). И по этому поводу Кольцов вопрошает: «Где же тряпка? Где слабовольное ничтожество? В перепуганной толпе защитников трона мы видим только одного верного себе человека - самого Николая. Ничтожество оказалось стойким, меньше всех струсило». Можно, конечно, бесконечно повторять старые упреки: «Не доглядел, не уследил, не подавил, не создал и т. д.». Упрекать – легко, особенно, задним числом. Но надо отдавать себе отчет и в объективных обстоятельствах. Русская монархия находилась в плену еще с XVIII века – сначала у дворянской олигархии, потом – у бюрократической. При этом она еще умудрялась играть на их противоречиях, вырывая у олигархов различные выгоды для страны. Так, освобождение крестьян с землей произошло против воли либеральных помещиков юга страны. В начале XX века место дворянского либерализма занял либерализм буржуазный, поддерживаемый крупным капиталом. Этот либерализм был еще более цепким и коварным, чем первый. Любопытно, что сама бюрократия весьма отрицательно относилась к… монархистам, обоснованно подозревая их в попытке вернуть власть русскому Царю (Царь это отлично понимал и всячески симпатизировал монархистам). Как это ни покажется странным, но она даже практиковала репрессии в отношении «черносотенцев». Так, в Тамбовской губернии собрания Союза русского народа запрещались и разгонялись, его участники подвергались задержаниям и судебным репрессиям. И это несмотря на то, что сам губернатор Н. П. Муратов симпатизировал «черной сотне»! Но бюрократия – страшная вещь, она может саботировать любое решение, принятое сверху. Не случайно же говорят – «жалует царь, но не жалует псарь». На базе крупного капитала в стране вызревал разрушительный либерализм, который и взял власть в феврале 1917 года. Часто замечают, что в этом виновата сама власть, допустившая капитализацию страны, давшая свободу различным плутократам – отечественным и иностранным. Это во многом справедливо. Но не следует забывать и о том, что консервативно-монархическое движение, при всей своей благонамеренности, так и не смогло представить действенной программы альтернативной модернизации без вестернизации. Стране был необходим прорыв в индустриальное общество, чего, в принципе, правые не отрицали, но в массе своей настаивали на приоритетности сельского хозяйства перед промышленностью. В результате чего ими была выдвинута особая стратегия индустриализации, предполагавшая преимущественный рост аграрного производства. Он должен был привести к резкому подъему благосостояния сельских жителей, которые станут усиленно покупать промышленные товары. А это даст толчок развитию промышленности. (Любопытно, что примерно такую же стратегию предлагал стране в конце 20-х годов Н. И. Бухарин). Понятно, что такой путь был совершенно неприемлем, ибо требовал долгого и постепенного развития, растянутого на многие десятилетия. А России нужно было срочно создавать промышленную базу, необходимую для технического оснащения армии. То есть русская общественная мысль так и не смогла сформулировать модель, альтернативную капиталистической. Приходилось срочно развивать промышленность на путях «западнического» капитализма. Получается, что в начале XX века Николай II оказался в потрясающе сложной ситуации. С одной стороны самодержавие было зажато бюрократами, с другой – капиталистами. При этом даже преданные ему монархисты оказались, в конечном итоге, неспособными предложить хоть какую-то действенную альтернативу. Спрашивается – что же можно было сделать в такой ситуации? Развернуть «революцию сверху», подобную опричной революции Ивана Грозного? Но ведь для этого нужно быть не просто талантливым государственным деятелем, а «гением в политике», фигурой мессианского масштаба. Николай II такой фигурой, безусловно, не был. Но разве это можно поставить ему в вину? Разве человек может стать великим по собственному желанию, пусть даже и повинуясь велению «исторической необходимости»? Государь-Император сделал все от него зависящее. Он сумел подавить страшную по мощи революцию 1905 года и оттянуть триумф «бесов» на целых 12 лет. Благодаря его личным усилиям был достигнут коренной перелом в ходе русско-германского противостояния. Будучи уже в плену у большевиков, он отказался одобрить Брестский мир и тем самым спасти себе жизнь. Он достойно жил и достойно принял смерть. Так кто же кинет камень в убитого Государя? Русская цивилизация Что интересно, автор - убежденный сталинист.

Лавр: Комнин пишет: Что интересно, автор - убежденный сталинист. Удручает то, что в данной статье он использует совершенно стандартный набор штампов поклонников "старца", сторонников канонизации его, Ивана Грозного и Сталина. Абсурдно ставить в заслугу правителю великой страны то, что он занимался государственными делами. Нарастание "бумажного кома" скорее говорит о неспособности грамотно организовать работу, чем о некоем выдающемся "трудолюбии". Насчет "омерзительной лжи о распутинском влиянии" автор противоречит сам себе (в следующем абзаце - "давать советы"). "Прогрессивный француз" - негодяй еще тот, об этом хорошо написано у Шамбарова. "Взвалил обязанности главнокомандующего" и "блестяще справлялся" - все, кто его отговаривал от этого шага наверное сплошь были жидомасонами и врагами трона? "Много сделал для подъема обороноспособности страны, усвоив тяжелые уроки" - и именно поэтому уже в ходе войны военачальники чертыхались по поводу явных косяков в подготовке? Много сделал для негодяев вроде Стесселя? "Возрождение русского флота, которое спасло страну" "против воли чиновников" - так и представляешь упирающихся чиновников и мудрого государя. "Германский флот не предпринял никаких попыток прорваться в Финский залив" из-за наличия ЦМАП, "отцами" котрой были Колчак и Эссен, а государь до последнего "упирался", зато большие корабли Балтфлота стали настоящим гнездилищем революции. "Государь сумел остановить крупное наступление немцев" - он стал главкомом уже после того, как наступление было фактически сорвано под командованием НикНика. "После неудач 1915 года наступил триумфальный 1916-й год" - это такое передергивание, которому даже оправдание придумать сложно, если бы такие "триумфы" были в 14-15, то немцы остановились бы где-то под Смоленском. "Николай II решительно поддержал Брусилова" - ровно после того, как стал очевиден сокрушительный успех "вспомогательного удара", другие фронты под его "мудрым руководством" жидко обгадились. "На просьбу прислать боеприпасы и вооружение Алексеев отвечает: «Без Высочайшего соизволения решить этот вопрос не могу»" - просто без комментариев, такого даже Сталин(известный "душегуб и самодур") себе не позволял. "А что же, спрашивается, нужно было спокойно дожидаться того, чтобы немцы оккупировали Францию и разбили Англию?" - нет, не нужно, надо было добиваться "массы мелких услуг за каждую скормленную калорию", чего совершенно не стеснялся требовать Сталин. "Известно ведь, что соотношение потерь на Восточном фронт составляло один к одному" - похоже, это "известно" только автору. "Наши дипломаты даже сумели вынудить Антанту признать необходимость установления русского контроля над средиземноморскими проливами" - старая байка, в действительности далее личных обещаний лично царю дело в этом вопросе не пошло, а у него хватило "государственного ума" эти обещания не зафиксировать документально. "Царь делал всё, что мог - он даже направил в Петроград экспедиционный корпус во главе с генералом Н. И. Ивановым" - с тем самым Ивановым, которого он незадолго до этого снял за явную недееспособность. "Царь это отлично понимал и всячески симпатизировал монархистам" - как раз их-то он гнобил, обоснованно подозревая в желании сохранить монархию "без Николая", ну а "бюрократия" просто старательно помогала ему в этом. "То есть русская общественная мысль так и не смогла сформулировать модель, альтернативную капиталистической" - а без царя вдруг взяла, да и сформировала? Опять большевики "молодцы"? "Будучи уже в плену у большевиков, он отказался одобрить Брестский мир и тем самым спасти себе жизнь" - автор искренне в это верит? "Он достойно жил и достойно принял смерть" - без комментариев. Итог - судорожные попытки "впихнуть невпихуемое".

Комнин: Лавр пишет: "На просьбу прислать боеприпасы и вооружение Алексеев отвечает: «Без Высочайшего соизволения решить этот вопрос не могу»" - просто без комментариев, такого даже Сталин(известный "душегуб и самодур") себе не позволял. Автор доказывает, что Николай не был "формальным главнокомандующим" (как думал Деникин и многие другие)! В этом вы с ним согласны? Лавр пишет: "После неудач 1915 года наступил триумфальный 1916-й год" - это такое передергивание, которому даже оправдание придумать сложно, если бы такие "триумфы" были в 14-15, то немцы остановились бы где-то под Смоленском. А в чем передергивание? Когда вспоминаешь наши успехи, в голову идут именно события 1916 года. Именно тогда развернулись Юденич, Колчак, Брусилов. В то время как немцы бились с французами, мы побеждали их союзников - австрийцев и турок. В общем слова о "триумфальном 1916 годе" звучат вполне убедительно. Лавр пишет: "Известно ведь, что соотношение потерь на Восточном фронт составляло один к одному" - похоже, это "известно" только автору. Ваши цифры? Лично я охотно верю, что кое-кто намеренно преувеличивает наши потери, чтобы оправдать Революцию. Лавр пишет: Насчет "омерзительной лжи о распутинском влиянии" автор противоречит сам себе (в следующем абзаце - "давать советы"). Так ведь он поступал "с точностью наоборот". Наш преподаватель считает, что вся "борьба вокруг Распутина" была связана с вопросом "права на личную частную жизнь". "Внерабочее время царь встречается и общается с кем хочет.".

Лавр: Комнин пишет: Автор доказывает, что Николай не был "формальным главнокомандующим" (как думал Деникин и многие другие)! В этом вы с ним согласны? Абсурдно в качестве примера "настоящести" приводить именно этот факт. Доставка боеприпасов и вооружений - это дело не главковерха, и даже не начштаба, это компетенция зампотылу. Алексеев здесь в свойственной ему интеллигентской манере пояснил, почему не выполняются заявки фронта. Главковерхом де факто он не был хотя бы потому, что лично не спланировал ни одной операции (да от него этого никто и не ожидал). Комнин пишет: А в чем передергивание? Когда вспоминаешь наши успехи, в голову идут именно события 1916 года. Именно тогда развернулись Юденич, Колчак, Брусилов. В то время как немцы бились с французами, мы побеждали их союзников - австрийцев и турок. В общем слова о "триумфальном 1916 годе" звучат вполне убедительно. Достаточно сопоставить итоги компаний - вторжение в Галицию и Пруссию, удержание Польши с одной стороны, и локальные победы над слабейшими противниками - с другой. Причем одна из них - "случайность" благодаря таланту Брусилова, другая одержана под руководством "негодного главкома" НикНика. При этом забывается, что основные-то силы были сосредоточены в 1916 против немцев, но тут все завершилось полным провалом благодаря "сверхмудрому" стратегическому планированию. Комнин пишет: Ваши цифры? Лично я охотно верю, что кое-кто намеренно преувеличивает наши потери, чтобы оправдать Революцию. Ну например http://www.soldat.ru/doc/casualties/book/chapter2_2.html Даже если приплюсовать к потерям центральных держав всех добровольно перебежавших славян и вычесть всех незаконно интернированных немцами - все равно соотношения 1:1 не получается. Да, потери преувеличивались в пропагандистских целях - но по локальным операциям. А в целом картина безрадостная, что вполне закономерно - не может отступающая и разваливающаяся армия нести меньшие либо равные потери. Комнин пишет: Так ведь он поступал "с точностью наоборот". Наш преподаватель считает, что вся "борьба вокруг Распутина" была связана с вопросом "права на личную частную жизнь". "Внерабочее время царь встречается и общается с кем хочет.". Это очень большой и сложный вопрос. Частная жизнь абсолютного монарха по определению не может быть "личной", о чем, кстати, говорили еще святые отцы. "С кем хочет" он теснейшим образом активно общался и до того - например с Вашолем или сатанистом Папюсом, что не отрицают и сами "поклонники старца", ибо абсурдно отрицать очевидное. И борьба была не столько "вокруг Распутина", сколько против плотно спевшейся команды Симановичей-Манасевичей-Рубинштейнов-Манусов-Андрониковых и примкнувших к ним фон Денов, фон Краузе, фон Шлейферов и пр. Православный государь (разумеется, если он хочет оставаться православным и государем) все же наверное не вправе устраивать вокруг своей особы такой зоопарк.

Комнин: Лавр пишет: При этом забывается, что основные-то силы были сосредоточены в 1916 против немцев, но тут все завершилось полным провалом благодаря "сверхмудрому" стратегическому планированию. Куропаткин - не Брусилов. Немцы - не австрийцы. НикНик тоже немцев не мог победить. Лавр пишет: Да, потери преувеличивались в пропагандистских целях - но по локальным операциям. А в целом картина безрадостная, что вполне закономерно - не может отступающая и разваливающаяся армия нести меньшие либо равные потери. Я подозреваю что сторонниками Николая цифры приводятся: а) На февраль 1917 год. б) На всех фронтах России. В том числе и на Южном. Т.е. Елисеев не удачно выразился.

Лавр: Комнин пишет: НикНик тоже немцев не мог победить. Но по крайней мере сдержал удар (без помощи "доблестных союзников"! никакого "чуда на Марне"!) и стабилизировал фронт, Николай фактически приехал уже "на готовое". Даже если "немцы - не австрийцы", достаточно просто сопоставить силы, выделенные Брусилову и на фронты севернее его. С такими силами он бы в 1916 году Австрию разгромил бы, что существенно изменило бы весь ход войны, а их вместо этого сначало долго "мариновали", а потом бездарно спалили. Комнин пишет: Я подозреваю что сторонниками Николая цифры приводятся: а) На февраль 1917 год. б) На всех фронтах России. В том числе и на Южном. Ага, при этом как в потери СССР записывается личный состав "туземных" дивизий СС, так и в потери Турции включаются армянские рабочие батальоны и прочие соединения, уничтоженные самими турками. А курды-езиды фигурируют в потерях и там, и там, поскольку были "турецкоподданными", но воевали за русских.

полная версия страницы